Книга Тайна ордена Еретиков, страница 164 – Владимир Голубченко

Перехватив книгу под мышку и ухватив еще несколько бумаг, профессор подмигнул девушке, которая то же уже была готова покинуть жилище Черного Барта и быстро зашагал в сторону выхода.

Обратный путь из пещеры произвёл уже не столь поражающее впечатление. То, что в начале дня казалось для Южина чем-то сказочным, превратилось в какую-то обыденность. Массивная пещера превратилась в окутанное кромешной темнотой помещение с потрясающей акустикой. Никакие многовековые наросты уже не попадали под луч небольшого фонаря, да и вода стало просто черной бездной под ногами. Испытывая легкое расстройство от того, что красоты подземной пещеры окончательно скрылись от его глаз, Иван поспешил к выходу, интенсивнее взмахивая веслом. Вскоре корма коснулось каменистого дна озера и уже спустя несколько секунд оба путника вновь протискивались в узкий лаз перед пещерой.

Выбравшись из пещеры и взглянув на ночное небо, усыпанное бесчисленными звездами, историк внезапно осознал на сколько ему не понравилось находиться в пещере. Впуская в легкие свежий воздух габонской ночи и ощущая на лице приятное дуновение ветра, он на секунду остановился, стараясь как следует насладиться ощущением свободы.

Понимая, что его момент единения с природой затянулся, профессор с трудом заставил себя оглянуться на спутницу и с удивление увидел, что воровка так же как и он была поражена волшебством тропической ночи. Девушка даже закрыла глаза.

– Знаешь, как бы все не закончилось и чем бы не обернулось это путешествие, – стараясь говорить максимально вкрадчиво начал Иван: – Я рад тому, что мне довелось познакомиться с тобой, – произнося столь пафосную фразу, профессор даже не почувствовал никакой неловкости. В сущности он говорил искренне от того, эти слова не казались ему чем-то избитым.

– Я тоже, – коротко ответила София, одарив Ивана сдержанной улыбкой и развернувшись двинулась в сторону хижин.

После столь откровенного выпада профессора, в воздухе витало легкое напряжение и поэтому оба путника передвигались крайне быстро. Еле поспевая за прыткой девушкой, Иван плелся следом, продолжая корить себя за излишнюю несдержанность и пытался придумать как бы все исправить. Он был рад тем приятными и спокойными часам, что он провел в компании девушки на корабле. Должно быть за все время знакомства она впервые была с ним искренна и непринужденна. Прежде она общалась с ним через призму недоверия и опаски, тогда как там, в каюте Черного Барта она наконец открылась. И вот, всего одна неловка фраза, сказанная под действием пьянящей атмосферы безоблачной ночи, вновь грозилась построить невидимую стену.

Погруженный в свои мысли, Южин не заметил как лесной коридор сменился невысокими постройками и поэтому когда девушка вдруг остановилась слегка отпрянул, озираясь по сторонам.

– Ну вот, твое бунгало, – на лице Софии блуждала игривая улыбка, очевидно она не была столь впечатлительна, как предполагал историк и скорее всего не предала особого внимания сказанным словам.

– О, мы пришли, – встретившись с девушкой взглядами, историк вновь ощутил неловкость: – А где все остальные? – оглядев погруженную в темноту деревню спросил Иван.

– Уже за полночь, – с готовностью ответила София и толкнула небольшую деревянную дверь: – Спокойной ночи профессор, добрых снов! – с этими словами девушка развернулась и зашагала прочь, оставляя историка на едине с бунгало и последними записками Черного Барта.