Книга Тайна ордена Еретиков, страница 204 – Владимир Голубченко

Наконец переведя начавшиеся наполняться детским восторгом глаза на стальное ограждение, профессор, что для него, впрочем, не оказалось удивительным, отметил, что прутья не сложены в хаотичную плеяду одинаковых узоров, но представляют из себя четко вымеренное, скрепленное полотно, на котором Убарские кузнецы изобразили какой-то мифический мотив.

Сделав еще несколько шагов назад и практически оказавшись на середине тоннеля, в котором несомненно бы разъехалось несколько грузовиков, Ивану пришлось в очередной раз напрячь зрение, чтобы охватить уставшим глазом изображение на металлической проставке. Широкий прут, мягко переливался во второй, а тот в свою очередь в целый сноп мелких, и так продолжалось казалось до бесконечности, ну или до границы простенка. Между прутьев, в строго отведенных местах отливались яркие цветные камни, подобные тем, коими был услан пол тоннеля. Окончанием же полотна служили широкие полозья, несомненно исполненные из дорогих металлов, которые сейчас, несмотря на явную нехватку света, отливали ярким свечением. Верх полотна был обрамлен плавным конусом, напоминавшем о своей восточной принадлежности. Высотой же это полотно было не более пятидесяти футов, что по меркам строения казалось практически пустяком.

Оценив общую картину проставка, профессор уже готов был перейти к следующей железной картине, как вдруг, где-то в недрах отчасти тщеславного самолюбия учителя истории, взорвался мысль. Аккуратно скрученные словно в веер черные стержни, были буквально посажены на спину неведомого существа, очертания которого профессор сразу не увидел. Стержни явно изображали черные крылья, а телом же, что носило эти крылья была массивная, покрытая мелкими камнями зеленого янтаря, сложенными таким образом, что сомнений не оставалось – это была чешуя. В попытке подтвердить очередную догадку, Иван вскинул голову вверх, туда где трясущиеся лучи света практически были повержены сумраком, и увидел желтый металл из которого была вылита голова неведомого существа. Львиная золотая голова, водружённая на чешуйчатое янтарное тело, заключенное в объятия черных крыльев и ноги, или даже лапы, такие же черные как и крылья.

Сомнений не было, на простенке была изображена Тиамат, древнее существо, принадлежавшее к мифологии Месопотамии, олицетворявшее хаос, первобытное состояние природы.

«Но откуда она здесь?»

Дернув плечами, профессор рванул к следующему перекрытию. Ему натерпелось узнать, что же там. Богиня хаоса Тиамат, одним своим появлением, как бы не было это странно внесла хаос в голове Ивана. Он был уверен в своих догадках, он был уверен, что все изваяния, все, что он найдет в этой пещере будет отсылать его к немногочисленным легендам об Аддитах. Но Вавилон… Присутствие этого мифа на стене затерянного Убара, профессор никак не мог объяснить.

Уже спустя короткий миг, совсем позабыв о своем спутнике, цели этого путешествия и всем, что ему уже пришлось увидеть, профессор с практически рвущемся от растерянности сердцем, взирался на выполненное из белого золота изваяние бога Мардук, сошедшего на это простенок так же как и Тиамат из мифов Древней Месопотамии. Осматривая изысканную работу кузнеца, профессор терялся в сотнях догадок.

Буквально заставляя себя, отбросить все воспылавшие в его мозгу гипотезы, профессор развернулся и сосредоточился на простенке между колонн противоположной стены. Уже спустя короткий миг, профессор с еще большим удивлением лицезрел изваяние, окончательно загнавшее его в тупик.