Книга Тайна ордена Еретиков, страница 231 – Владимир Голубченко

– Ну как же, – не естественно изогнувшись в попытке улучшить себе обзор, Иван был готов поклясться, что увидел улыбку слегка подернувшую уголок губ продолжавшей говорить девушки: – Ты явно в своем деле лучший! Но даже для тебя, найти затерянный легендарный город, буквально построенный из золота… Это могло бы стать делом всей жизни! – София говорила вкрадчиво, нисколько не сомневаясь в своих словах: – Готова поспорить, ты уже представляешь всевозможные интервью, обложки глянцевых журналов с твоим лицом на развороте… – на мгновение остановившись, София надменно улыбнулась и продолжила вести массированную бомбардировку самолюбия, начавшего осознавать, о чем толкует воровка, Планкина: – Ну и наконец экранизацию этого величайшего открытия!

– В отличие от тебя, у меня еще будет время все это обдумать, – стиснув челюсти попытался парировать коллекционер, что, впрочем, нисколько не помешало воровке продолжить.

– Только вот обдумывать нечего… Единственная причина, по которой ты находишься в этом месте, это я и он! – София коротко кивнула на Ивана, наконец справившегося с головокружением и вновь вставшего на колени: – Он использовала тебя, чтобы привлечь чье-то внимание, я просто обокрала тебя, ну а ты, как бешенный пес гнался за костью, – заканчивая фразу, София хищно улыбнулась и коротко добавила: – По такому случаю, у меня есть предложение для названия фильма, как насчет: «Великий пшик и никакого таланта!»?

– Заткнись! – несмотря на весьма красноречивую команду, Ханин, прекрасно понимающий, о чем говорит воровка и ясно видящий, что ее слова достигли цели, попытался опередить надвигающуюся бурю, но успев прогрохотать всего лишь слово, быстро осекся. В складывающейся ситуации у бывшего военного был не самый богатый выбор. Все что он мог, это попытаться заткнуть девчонку, или смиренно дожидаться окончания перепалки коллекционера и воровки, которая явно опережала своего оппонента в красноречии.

Далеко не самым изысканным способом, воровка ловко загнала самовлюбленного коллекционера в ловушку его же собственной гордыни и не останавливаясь продолжала наращивать давление. В сущности, услышав последнюю безответную фразу-укол, охранник понял, что любое его действие скорее всего только ухудшит и без того сложную ситуацию, но повинуясь внутреннему голосу, все же решился и судя по бездонной темноте оружейного ствола, сейчас настойчиво упиравшегося ему в грудь, патологическое рвение Ханина к активным действиям вновь сыграло с ним злую шутку

– Значит она права? – переключив внимание на громадного охранника, уже успевшего тысячу раз проклянуть себя за несдержанность, Планкин сквозь зубы, гневно выцеживал слог за слогом: – Судя по всему, в твоих глазах я даже хуже, чем пес. Очевидно ты Алёшенька считаешь, что я не в состоянии справиться с какой-то дешевкой?

Из последних сил удерживая остатки самообладания, Ханин сосредоточенно взирался в залитые пеленой ярости глаза своего нанимателя. В жизни бывалого военного подобная сцена была далеко не первой. Впрочем, прежде ему угрожали оружием в более приземленной обстановке, нежели затерянный мифический город, да и страдальцы жаждавшие его смерти зачастую были куда уж более стабильны. Но если отбросить все внезапные условия, для великана сейчас не было ничего нового. Алексей, прислушавшись к канонаде воплей своего инстинкта самосохранения, мог в любое мгновение провести несколько плавных, отточенных практически до машинного автоматизма действий и разоружить своего нанимателя. Но все же, короткие строки рабочего контракта, оказывали куда большее влияние на его решения, от того, Ханин продолжал стоять на месте не смея даже шелохнуться.