Книга Закон девяток, страница 46 – Терри Гудкайнд

— И знаете, я много чего узнала, сидя перед этим зеркалом.

Он усмехнулся:

— Брали у меня уроки живописи?

— О нет. Я говорю конкретно о вас. Когда долго наблюдаешь за человеком, то начинаешь понимать, что им движет, что привлекает… учишься считывать его настроение, эмоции… как и о чем этот человек думает или, наоборот, что старается выкинуть из головы. В общем, можно понять, что именно он считает для себя важным… Так вот, однажды, когда вы повернулись, чтобы вытереть кисть, ваше внимание вдруг привлекла одна небольшая картина. Я говорю о портрете вашего деда, что стоит на письменном столе. Вы отложили кисть, взяли портрет в руки и долго сидели, не сводя с него глаз. А по щекам у вас катились слезы.

— Скорбь — одно из свойств человека, — ответил Алекс. — В этом нет ничего особенного или необычного.

Она кивнула:

— Да, я знаю. Вполне естественно испытывать скорбь, горевать, тосковать по безвозвратно ушедшим, страдать разбитым сердцем. Но пока вы плакали, ваша другая рука была стиснута в кулак. По лицу катались желваки, вы покраснели от гнева. И даже несколько раз ударили кулаком по столу.

Алекс сглотнул, припоминая остроту той минуты.

— Да, я был разозлен. И что с того?

— Вы гневались на смерть, которая забрала у вас деда. Да-да, на саму смерть. Потому что жизнь слишком много значит для вас. Александр Рал, вы и есть тот самый человек, который нам нужен. Я не ошиблась, придя за вами.

Обдумывая ее слова, Алекс вполуха прислушивался к дождю.

— А потом вдруг зазвенел колокольчик, — продолжала Джекс, — и в окне я увидела отражение Бетани. Тут же стало ясно, что все мои надежды могут пойти прахом. Мы по-прежнему пытались освоить способ проникновения к вам. Дело очень непростое — требуется много времени, чтобы сформировать путеводную нить. Проход через великую пустоту невообразимо опасен.

Сколько Алекс ни старался, представить себе такое не мог.

— Опасен? Почему?

Джекс смолкла, углубившись в воспоминания. Сполохи молний озаряли ее лицо потусторонней голубизной.

— Это как прыжок с обрыва в вечную ночь… Падение без конца — и каждую секунду ты ждешь, что вот-вот разобьешься о дно. Все нервы, все мускулы ноют в ожидании страшного убийственного удара. Бесконечный страх, спрессованный в каждое из этих мгновений, пока ты существуешь в месте, где нет ничего, кроме ужаса.

Поначалу может показаться, что прыгаешь в нескончаемую ночь, но потом начинаешь понимать, что здесь нет ни верха, ни низа, ни жары, ни холода… Нет света, каких бы то ни было ощущений… даже не чувствуешь собственного дыхания и биения сердца. Нет ничего, что заставляет ощущать себя живым. И тогда приходит паника…

Рядом ударила молния; громовой раскат сотряс джип. Алекс даже подпрыгнул от неожиданности — в отличие от Джекс. Казалось, будто девушка находится очень далеко, за пределами реального мира.

— И… как долго это продолжается? — наконец спросил Алекс, потому что Джекс упорно продолжала молчать. — Сколько времени приходится терпеть?

Перед ее немигающим взором проплывали картинки воспоминаний.

— Мне чудилось, что я нырнула в вечность. Одиночество было до того пронзительным, что я не берусь его описать… Потом закрадывается мысль, что ты уже мертв. Вокруг ничего не видно и не слышно. Такое чувство, что ты мертв…

Джекс усилием воли оторвалась от воспоминаний, словно каким-то образом они могли втащить ее обратно в то гибельное место. Резко выдохнув, девушка тряхнула головой и посмотрела на Алекса.

— Отправляясь в этот мир, я заранее с помощью магии выясняла точку привязки, но оказавшись здесь, уже не могу найти аналогичный ориентир в моем мире. Я не знаю, куда возвращаться. Вот почему всякий раз нужна путеводная нить, которая втащит меня обратно сквозь вековечную пустоту. Без такой нити обратной дороги нет.

Прошлый раз, возвращаясь домой, я захватила с собой пейзаж, ваш подарок, но потеряла его в пустоте. А ведь мне так понравилась эта картина, я так хотела, чтобы и другие люди ее увидели. Прижимала к себе изо всех сил, но… Она исчезла. Это происшествие оправдало наши подозрения: мы не можем переносить вещи из вашего мира к себе… Простите меня, Алекс, что я утратила ваш замечательный подарок…

Он ободряюще улыбнулся:

— Я вам еще нарисую.

Девушка благодарно покивала, выражая признательность за понимание.

— Так вот, когда я увидела Бетани возле вашей двери, то сразу сообразила, что нельзя терять ни секунды. Надо было отправляться немедленно, пусть даже без готовой путеводной нити… Я должна была это сделать, потому что вы, Алекс, именно тот человек, который нам нужен.

Алекс слушал нескончаемую дробь дождя по крыше джипа и далекое ворчание грома. Он отлично помнил тот день, который описала Джекс. К тому времени Алекс успел позабыть про зеркала и смирился с мыслью, что никогда больше не увидит эту девушку. Кстати, он не раз впадал в ярость из-за смерти, которая забрала деда. Если Джекс следила за юношей часто, то наверняка знает и это.

Дед был бы жив, кабы не люди, бесцеремонно ворвавшиеся в мир молодого человека. Они пришли за его семьей, за самим Алексом.

Если он их не остановит, то кто? Сколько еще смертей ждать?

Джекс встревоженно коснулась его руки:

— Алекс, вы в порядке?

Тот кивнул. Интересно, как Джекс сохраняет такую невозмутимость, отлично зная, что домой вернуться нельзя?

— Мы должны их остановить, — негромко, но убежденно заявил Алекс. — Не знаю, тот ли я человек для таких дел, но другого Рала вы не найдете. Если смогу хоть чем-то помочь, то колебаться не стану. Если нам удастся решить загадку и остановить негодяев, вашим людям уже не придется, наверное, терять своих родных и близких.

— Спасибо, Алекс, — прошептала девушка. Она вновь мягко коснулась его руки, словно подтверждая, что поняла все, что несли с собой его слова, и сожалея, что приходится требовать столь многого.

Алекс знал, что для нее дороги назад нет. Так же как и для него. Что бы ни случилось, решение принято.

Лицо девушки просветлело, и она даже улыбнулась:

— Итак, какие будут соображения?

— Ну… — пожал он плечами. — Бетани что-то знала о предмете поисков. Она хотела стать матерью моего ребенка. Думаю, причина здесь только одна: речь идет о правах наследования, которые перешли ко мне по достижении двадцатисемилетнего возраста. Полагаю, нам следует побольше узнать о той земле, которую я унаследовал. Да, здесь определенно стоит покопаться, хотя лично я пока не вижу связи с теми поисками, которые ведут эти люди. Зачем им моя земля? Еще не знаю, но Бетани была настроена более чем решительно.

— Совсем не обязательно. Мне кажется, она скорее хотела не наследство, а именно ребенка от Рала.