Книга Хуже и быть не может, страница 119 – Татьяна Василевская

– Нет, – глядя в глаза следователю, спокойно сказал Скворцов. – Не нахожу. И ни какого совпадения тут не вижу. Мы с друзьями вышли из лифта, а что там дальше происходило, понятия не имею.

Прохоров мысленно сосчитал до десяти. Руки так и чесались, и следователь убрал их со стола на колени, от греха подальше.

– А вчера, вы появляетесь на записи, сделанной камерой установленной в лифте том же самом, что и в первый раз, прошу заметить. Причем, как и в первый раз, когда вы, не известно, как и куда, пропали, Вчера, вы непонятно откуда появляетесь, и с вами очень странный гражданин, – Прохоров достал фотографию странного гражданина. – Узнаете?

– Да. Я его помню, – ответил, не теряющий самообладания, богатый придурок.

– И, что? Вы видите связанного человека, истекающего кровью и, вот так, просто оставляете его в лифте? Не пытаетесь помочь, спросить, что с ним? – начиная закипать, спросил следователь.

– Он выглядел подозрительным. Мы побоялись его трогать. Позвали охрану, – спокойно ответил мерзопакостный паразит.

– Вас было три мужика!!! Три мужика!!! И вы испугались одного калеки? Что вы мне голову морочите? – заорал Прохоров.

– Успокойтесь, товарищ следователь. Вы что? Да, мы испугались, это, что преступление? Может он псих или маньяк. Вы видели надпись у него на лбу? Нормальному человеку такое напишут? – с видом пай мальчика сказал Скворцов. – Бояться за свою жизнь и соблюдать осторожность, надеюсь, не преступление?

Прохоров вдохнул глубоко-глубоко, пытаясь отогнать черно-багровую пелену, заволакивающую глаза. Еще пять секунд, и он точно набросится на этого говнюка.

– Где вы были, Скворцов? Скажите правду, черт вас дери, где вы были все это время?

– Мне кажется вы устали. Я понимаю, работа нервная напряженная. Поэтому, несмотря на ваше грубое поведение, я отвечу. Я и мои друзья ездили отдохнуть.

– Куда? На чем вы поехали. На камерах вас нет. Вы не покидали здание.

– Куда поехали и на чем, не ваше дело. Я не обязан отвечать, если вы не предъявляете мне никаких обвинений. Если предъявляете, то я тоже не обязан отвечать и сейчас же звоню своему адвокату. Все переговоры будете вести с ним, – сказал бизнесмен. – А если камеры неисправны или по какой-то другой причине, нас, как вы выражаетесь, нет на записи, то это не моя проблема. Надеюсь, у Вас все?

– Вы все врете. Я Вам не верю. Скажите правду, Скворцов, – сверля бизнесмена неприязненным взглядом, сказал следователь.

– А мне плевать, верите вы или нет, – холодно сказал Скорцов, – думаю, Вам пора. Если вы продолжите вести свой допрос, не имея на то оснований, да еще находясь в моей квартире, я подам жалобу Вашему начальству о злоупотреблении служебным положением и неправомерных действиях. Думаю, по головке Вас не погладят.

– Валяйте. Начальство уже подтирается этими жалобами! – огрызнулся следователь. У него закончились силы. Ему все надоело. И это дело и этот наглый мужик, не сказавший за все время разговора ни одного слова правды.

– Так плохо работаете? – ухмыльнулся Скворцов. – Мне на работу нужно, Вы меня задерживаете. Я-то, не бюджетник. Буду плохо работать, никто мне не заплатит. Так что вынужден еще раз попросить Вас удалиться.

Следователь смерил хозяина квартиры тяжелым взглядом.

– Аркадий Леонидович, расскажите правду. Это дело связано с убийством, а вы тут комедию ломаете. Эта ваша история про отдых чушь собачья. Что на самом деле произошло? Просто скажите правду и все. Что может быть проще?