Книга Хуже и быть не может, страница 67 – Татьяна Василевская

– Лора! Прекрати! Что на тебя нашло? – сердито обратился к жене супруг, вышедший, наконец, из ступора. На секунду воцарилась тишина. Итальянцы вздохнули с облегчением.

Лора повернула к мужу искаженное гневом и ненавистью лицо. Он сам чуть не заорал, потому что сейчас его молодая жена не имела ничего общего с милой хорошенькой девушкой с бархатной кожей и очаровательной улыбкой. В данный момент на него смотрела горгона. И хотя растрепанные волосы не извивались и на их кончиках не разевали пасти змеиные головы с трепещущими раздвоенными языками, зрелище от этого было не менее пугающим.

– Что, ты, сказал?! – спросила, превратившаяся в героиню древнегреческих мифов женщина, звенящим голосом. – Недоносок! Вместо того, что бы, как нормальный мужчина, вступиться за жену, на которую нападают эти неумытые итальяшки, ты, смеешь говорить мне «Прекрати!», – дальше шел новый поток ненормативной лексики, на этот раз, адресованный уже мужу.

В голову Геннадия полетела хрустальная солонка. Он едва успел увернуться. Позади, послышался звон разбившегося стекла. В голове, избежавшей удара увесистым предметом, автоматически мелькнула дурацкая мысль: «Соль просыпалась. К ссоре». Следом за солонкой полетело блюдце, правда, уже не в мужа, а просто на пол.

– Синьора, прегаре! – чуть не плача, снова запричитал владелец ресторана, молитвенно складывая перед собой пухлые руки. Мольба не произвела особого действия.

– Заткнись! Идиот несчастный! – заорала Лора так, что задрожали оконные стекла. Подскочив на полметра, хозяин стал хватать ртом воздух и приобрел малиново-бордовый цвет лица.

Надежда Геныча на то, что отвратительное и пугающее выступление жены, какое-то недоразумение, хоть и весьма неприятное, единичный срыв, случайное затмение, очень быстро развеялись. Вся жизнь Геннадия Орлова превратилась в бесконечные срывы и затмения, в череду заскоков, истерик, скандалов, с криками, воплями, швырянием посудой, опрокидыванием мебели. Гена был в ужасе. Он женился на очаровательной, умной, красивой женщине, а получил буйно помешанную истеричку, монстра, чудовище.

Некоторое время спустя, он даже начал подумывать о разводе. Однажды, совсем уж доведенный до крайности, Гена пожаловался тестю, мол, дочь Ваша, уж извините, ведет себя несколько неадекватно. Раньше такого за ней не водилось? Тестю и врать не хотелось, и уж тем более говорить правду. Неопределенно пожав плечами, он сказал:

– Поколоти ее разок. Может она присмиреет, и дурь с нее сойдет. Считай, что я даю тебе свое отцовское благословение.

Гена со злостью взглянул на отца жены.

– Я не бью женщин, – сердито сказал он. Вот уж посоветовал старый хрыч. Вырастил монстра, а теперь муж должен ей мозги вправлять побоями.

После окончания ВГИКа Геныч уже несколько лет работал художником постановщиком. Его приглашали и на съемки фильмов, и на постановки различных шоу, и даже для организации праздников «с размахом», для очень богатых. Геннадия Орлова считали весьма перспективным. У него имелся особый талант создавать нужную атмосферу, эмоциональный настрой. Спустя два года семейной жизни, Гена понял, что стал «творческим импотентом». Он больше не чувствовал того, чем занимался. Не мог, как бы ни пытался, вжиться в процесс. Идеи больше не рождались в его голове. Инопланетный монстр завладел его разумом. Лишил его способности заниматься любимым делом. Искоренил в нем творческое начало на корню.