Книга Несчастливое число, страница 36 – Татьяна Василевская

Пододвинув тетрадь к себе, следователь начал просматривать ее содержимое.

Больше половины страниц было исписано довольно однообразными записями, отделенными друг от друга проведенными от руки линиями.

Записи состояли из заглавных букв, вполне возможно инициалов. Дальше шли трех и четырехзначные числа. По два, иногда по три в каждой из записей. Милов обратил внимание, что первые две цифры были примерно одинаковыми по значению, а когда присутствовала третья, то это всегда было двузначное, а то и однозначное число. Внизу, прямо перед чертой были проставлены даты. Они были не везде, но в большинстве записей.

Милов подумал, что тут нужно подключить Коляна с его математическим складом ума.

– Как Вы думаете что это все означает? – на всякий случай спросил Милов у хозяйки дома, может она в курсе, она же своего мужа знала хорошо, хоть и ненавидела…

Она вновь повела плечами.

– Думаю, что это его «Книга учета», – усмехнулась она.

– Учета?

– Он был помешан на ведении учета. Всего. Возможно это доходы или расходы. Не думаю, что это какой-то тайный шифр, как у шпионов.

– Я могу забрать тетрадь с собой?

– Конечно, – она в очередной раз дернула плечом. – Мне она точно не нужна…

– Неля Ареговна, а Вам знакомо такое имя – Зоя Павловна Ягайло?

Она презрительно скривила лицо.

– Разумеется знакомо. Сводная сестра моего мужа и по совместительству редкая тварь. – Голос звучал так же ровно и бесстрастно, как и прежде и от этого эффект от сказанных слов удивительным образом получился намного сильнее, чем если бы она перешла на крик. Она словно произнесла приговор, вынесенный раз и навсегда и не подлежавший «обжалованию» и изменению.

Хозяйка квартиры вновь устремила свой безучастный взгляд в окно.

– Мне всегда казалось, что это она каким-то образом повлияла тогда на то, чтобы он занялся всем этим бредом. Они ведь вместе работали и вместе ушли из больницы. Он чуть раньше, а потом она…

Милов с интересом посмотрел на нее.

– Ягайло тоже была врачом.

Женщина отрицательно покачала головой.

– Нет. Она работала медсестрой в хирургическом отделении.

– А она, что действительно могла повлиять на решения Вашего мужа?

Хозяйка квартиры почти весело рассмеялась.

– Конечно. Он всегда смотрел ей в рот. Она крутила им как хотела, потому что он по характеру слабак. Когда их мать умерла, она вроде как ее заменила. По крайней мере так он считал. Ему было тогда четырнадцать, а ей шестнадцать. И он считал себя… благодарным. А она его ни во что не ставила. Как и всех, впрочем…

Она достала из пачки еще одну сигарету. Милову показалось, что движения ее стали более резкими, а в отрешенном взгляде промелькнуло что-то похожее на злость.

– Знаю, Вы подумаете, что я говорю ужасные вещи, но если бы и ее нашли в этой квартире вместе с ним, я была бы только рада. Но с такими как она ничего подобного не случается…

Она немного помолчала.

– Одна Муся, чистая душа, ни за что пострадала…

Милов поднялся. Она тоже встала, чтобы проводить его до двери.

– Если захотите еще о чем-то спросить, узнайте у соседки из четырнадцатой квартиры мой новый адрес. Я эту квартиру продаю. Не хочу здесь жить.

Она стояла напротив него в дверном проеме очень стройная, отрешенная и невероятно красивая.

– А можно я узнаю адрес, когда уже закончу это дело? – неожиданно для себя самого спросил Милов. Ее губы тронула легкая улыбка.