Книга Если бы, страница 147 – Татьяна Василевская

Отобрав ножик, Бабка поволокла Филимона в дом перевязывать руку.

На следующий день Сережа не появлялся до обеда. Филимон несколько раз подходил к его дому, но все окна были задернуты занавесками, а стучаться в дверь, после вчерашнего, Филимон не решился. Ближе к вечеру он увидел Сергея идущего по улице навстречу к нему. Рука у Сергея была перевязана. Филимон улыбнулся.

— Ты чего, руку разрезал? — спросил он.

— Ага.

— А бабка чего?.

Сергей улыбнулся и пожал плечами.

— Выдрала.

Они посмотрели друг на друга и расхохотались. Отсмеявшись они обнялись.

— Брат. — сказал Филимон.

— Брат. — сказал Сергей.

Филимон отвернулся от окна. В носу защипало. Я во всем разберусь, брат, мысленно пообещал он дотронувшись до ставшего почти незаметным с годами шрама пересекающего ладонь.

В Ленске он быстро получил нужную ему информацию. Удобно когда благодаря служебному положению можешь узнать то, что хочешь, не тратя лишнего времени.

Дверь открыл небритый мужик в грязной майке с мутными покрасневшими глазами. Видимо вчера перебрал, а сегодня похмеляется. Мужик уже открыл рот, что бы спросить незнакомца стоящего за дверью чего ему, собственно, надо и послать его куда подальше, но, встретившись со взглядом незнакомца, понял, что тот войдет независимо от того захочет этого хозяин квартиры или нет.

Филимон шагнул вперед и стоявший в дверях хозяин квартиры посторонился. Видя, что тот не двигается с места, Филимон сам закрыл за собой дверь. Он повернулся к застывшему как статуя мужику. На жирной потной шее быстро-быстро пульсировала жилка.

— Сейчас ты мне расскажешь, что и главное почему, случилось второго августа на дороге ведущей к колонии, и я просто уйду, а ты будешь дальше вести свою никчемную жизнь, мерзкого ублюдка. — почти дружески сказал Филимон. Он слегка наклонился к стоявшему напротив него человеку. Жилка на шее уже не пульсировала, она билась под кожей с такой силой и скоростью, как будто пыталась разорвать ее и выбраться наружу. Филимон с удовольствием бы взял эту толстую шею своими стальными пальцами и сжимал ее до тех пор пока жирный охранник не упал бы мертвым к его ногам с выпученными глазами и посиневшими губами. Но он пришел не для этого. Эта мразь была лишь орудием. Впившись в своего, пока еще ни сказавшего ни слова, собеседника пронзительным взглядом голубых глаз Филимон продолжил. — Но если ты, по какой-то причине не захочешь говорить, я сначала сделаю так, что ты всю оставшуюся жизнь, будешь ссать под себя кровью, а потом начнется расследование, того, что произошло. А у нас, как ты знаешь, даже инвалидов сажают. Так, что мочиться кровью ты будешь в тюрьме, где просто обожают представителей твоей профессии и ты сразу же станешь всеобщим любимцем.

Благоразумно решив, что первый вариант намного более привлекателен и безопасен для здоровья, хозяин квартиры быстро выложил Филимону, то, что тот хотел знать. Опустив некоторые подробности того, что происходило на самой дороге. Человек пришедший к нему, явно, мог не сдержаться, услышав как он избивал осужденного прикладом автомата, пока его напарник не психанул и не выстрелил.

Услышав все, что хотел, Филимон, как и обещал, покинул квартиру охранника. И тот быстренько заперев дверь на все замки, привалился к ней и несколько минут тяжело дышал, приходя в себя после пережитого ужаса, какой навел на него нежданный гость. Будь прокляты эти деньги, ради которых он в это ввязался. И сумма-то была не такая уж прям заоблачная, что бы теперь жить в страхе, боясь, что страшный человек все-таки передумает и вернется. Хоть беги куда-нибудь. Вот только куда?