Книга Недосказанное. Волшебство. Сборник рассказов, страница 20 – Татьяна Василевская

С утра Николаич оставил Зою на попечение хозяина квартиры, сказав, что у него дела на пару-тройку часов.

Он зашел в сберкассу и снял со счета деньги. За годы его кочевой жизни у него скопилась порядочная сумма. Тратить ему было особо не на, что, а получал он вполне прилично, даже много по сравнению с теми, кто работал в обычных городских условиях.

Затем Николаич отправился к Лиде, в надежде, что она еще не вышла на работу. Все-таки мужа похоронила. Не важно, что ей плевать на него и она, скорее всего, даже рада.

Ему повезло. Дверь открылась, и, на фоне захламленной , навевающей тоску и уныние квартиры, взору Николаича явилась нечесаная, в драном халате и злобно глядящая бесцветными глазками Лида.

Он прошел в коридор, почти оттолкнув ее.

– Чего надо? – завопила она.

Николаич достал из нагрудного кармана рубашки пачку денег. Бесцветные глазки зажглись алчным блеском а тощая рука, дрожа, потянулась к новеньким купюрам. Она почти ухватила деньги, когда Николаич ловко отдернул руку:

– Расписку пиши. Что Зоя тебе ничего не должна. И пиши как положено. С паспортными данными. Поняла? Ты же законы знаешь, так, что давай, дерзай. – сурово глядя на неприятную Зоину родственницу сказал он.

С трудом оторвавшись от созерцания денег, Лида поплелась в комнату и долго гремела там, видимо в поисках ручки и бумаги.

Вручив Зойкиному жениху требуемый документ, Лида схватила деньги и, облизнув пересохшие от жадности губы сказала, почти любезно:

– Не маловато за дом то? – но встретив недобрый взгляд мужчины стоящего напротив нее примирительно сказала. – Ну так и быть . Мы ж почти свои люди, чего нам по судам таскаться. Правда? Лучше полюбовно все решить.

Она даже попыталась улыбнуться, но видимо давно разучилась это делать, а может никогда и не умела. Так, что вышла не улыбка, а странная, неприятная гримаса . Но жадность все-таки взяла свое. Мужик-то видно при деньгах, может удастся еще хоть немного вытянуть, и Лида жалобно сказала:

– Я ведь, Иван Николаич, на похороны сильно потратилась. Сами понимаете, еще и поминки…

Она опустила глаза с видом страдалицы. Николаич чуть не расхохотался, вспомнив шикарные поминки, на которые пришлось потратиться несчастной женщине. Много он в жизни повидал разных людей и хороших и плохих. И неприятных, но эта Зоина родственница переплюнула, пожалуй, всех и жадностью и своей злобой и бессердечием. Он, почти брезгливо, сунул ей еще несколько купюр. Лида моментально схватила их и спрятала в карман драного халата, где уже лежала полученная ею раньше пачка денег за дом. Алчный огонек в глазах не погас, и лицо ее было сейчас очень несчастным. Ей хотелось еще, но больше он ей не даст и она это понимала и было жаль себя от этого до слез. Зойка, зараза, отхватила себе мужика с деньгами. И видать не пьющий, и дельный такой. Эх! Бедная она бедная! Все счастье в жизни таким никчемным дурам как Зойка достается. А, что в ней хорошего? Что? Да ничего! Глупая корова! Просто завыть хотелось несчастной Лиде в этот момент. С каким бы удовольствием она бы сейчас вцепилась этому Зойкиному мужику в лицо и расцарапала его до крови ногтями. А интересно, сколько у него еще денег? Ведь наверняка еще полно. Господи, ну почему не все мне? Почему такая несправедливость.

Николаич смотрел на бледное неприятное женское лицо. На котором как на ладони была видна вся гамма чувств одолевающих его обладательницу в данный момент. Ненависть, жадность, злоба, жалость к себе. Это была не только самая злобная и жадная женщина, которую он видел в своей жизни. Это была самая несчастная женщина изо всех.