Книга Корнет Савин, страница 106 – Арм Коста

4.

В кабинете Путилина кипела работа — полицейские то и дело приходили с докладом, посыльные выслушивали поручения начальника и тотчас неслись исполнять их. Сегодня здесь толпилось особенно много полицейских разных чинов. Путилин чувствовал нарастающее раздражение — так хотелось поскорее схватить зарвавшегося преступника!

Он смотрел в зарешёченное окно, вглядывался в каждого прохожего, который фигурой или походкой напоминал Савина. Как же много среди них было высоких стройных брюнетов в модной одежде! Однажды Путилину даже показалось, что один такой щёголь поднял голову и смеётся, глядя на окна полицейского участка. А вдруг это действительно был Савин — пришёл и потешался над неумелыми фараонами?

— Я ещё раз повторяю — он нужен мне живым, — рявкнул Путилин и, топнув ногой, грозно посмотрел на всех присутствующих.

Начальник полиции отодвинул тяжёлый ящик стола и достал листок с портретом Савина. Полицейский фотограф ухватил самую суть характера корнета. Узкое лицо с правильными чертами. Ровные дуги бровей, слегка волнистые волосы. В глазах — дерзкая насмешка. Тонкая полоска усиков над верхней губой. Каждый раз, когда Путилин смотрел на портрет, ему казалось, что Савин насмехается над ним.

Путилин протянул фото преступника стоявшему рядом офицеру. Тот внимательно изучил портрет и передал его другим. Каждый старался припомнить, где раньше мог встречать Савина. Один из офицеров напряжённо нахмурил лоб. Ему показалось, что он хорошо знает корнета, часто видел его. Но вот где?..

— Этот портрет был сделан ещё при первом аресте. Но Савин, к сожалению, часто меняет образы, — сказал Путилин.

Он прошёлся по кабинету и задержал взгляд на офицере, который слишком долго рассматривал снимок Савина.

— Зачем же нам тогда этот портрет? — спросил молодой офицер, недавно поступивший на службу в полицию.

Путилина раздражала подобная непонятливость, но он сдержался и произнёс строго, как школьный учитель:

— Это его оригинальная внешность. Без усов, бакенбард…

В ответ офицеры постарше дружно, но негромко засмеялись. Всем явно пришли на ум густые бакенбарды Путилина, которые давно не мешало бы укоротить, хотя бы наполовину.

Путилин окатил их злобным взглядом, от которого мороз шёл по коже. Он подбирал слова, чтобы побольнее задеть своих подчинённых:

— Вы думаете, этим ограблением он оскорбил меня? Нет, он показал, что может водить нас всех вокруг пальца. Он, одиночка, оказался хитрее и сильнее, чем целое управление полиции! Подумайте об этом!

Всем корпусом Путилин повернулся к молодому офицеру и фыркнул:

— Наивный!

Тот не понял, в отношении кого высказался начальник, но на всякий случай понимающе кивнул и быстро передал портрет преступника другому офицеру, по имени Платон, который казался абсолютно безучастным ко всему происходящему.

Путилин с угрюмой гримасой свалился в кресло и снова уставился в окно, разглядывая прохожих.

— Стойте, — внимательно всмотревшись в изображение, Платон вдруг оживился. — Я видел его вчера, — он сначала радостно посмотрел на начальника, затем с полной уверенностью произнес: — это был Савин!

Все повернулись к нему. Поднялся нестройный шум. Сильнее всех взбудоражился Путилин.

— Ты уверен?.. — грозно спросил следователь и вскочил с кресла.

— Без сомнения. На Думской. Чуть поодаль от моего дома, — уточнил Платон.