Книга Корнет Савин, страница 114 – Арм Коста

— Ну да, конечно, Иван, не помнящий родства… — презрительно сказал Туров и приказал помощнику встряхнуть память грабителю.

Здоровенный полицейский уже занёс над Хватовым гигантский кулак, обмотанный тряпкой. Но тут дверь в кабинет отворилась, и в проёме показался раскрасневшийся Путилин.

— Ты нужен. Срочно! — приказал он.

— Что опять? — невольно скривился Иннокентий Лазаревич.

Путилин последнее время был сам не свой. Согнал весь состав на поиски одного беглеца, словно больше в участке дел нет. Не иначе как от недавнего пребывания в арестантской камере голова у начальника повредилась.

— Людей не хватает. Для наблюдения, — крикнул Путилин тоном, не терпящим возражений.

— Я, вообще-то, следователь. А не тихушник какой-то, — огрызнулся Туров.

Путилин разозлился и влетел в кабинет. Глаза его горели враждебным огнём, в горле хрипело, как у цепного пса.

— Не пререкайся. А этот… — он кивнул на пойманного грабителя. — Никуда не денется.

Иннокентий Лазаревич утомлённо вздохнул, положил бумагу и чернила в стол и захлопнул ящик. Спорить с лютым Путилиным не было смысла: не даст покоя никому, любого выведет из терпения.

— Посиди ещё, подумай, — обернувшись к Хватову, сказал Туров. — Но знай, что дворник твоего дома на Думской улице уже всё про тебя донёс. Подозреваем, что ты не всегда действовал один. И никакой ты не Иван…

Путилин тотчас оживился и нагнулся вперёд, всматриваясь в лицо грабителя. Услышав про Думскую улицу, Путилин чутьём ищейки почувствовал, что наткнулся на нужного человека. Хватов устало поднял глаза и сердито посмотрел на Турова.

— Зовут тебя Павел Хватов. Учился ты в императорском лицее, — подчеркнул голосом Иннокентий Лазаревич. — Это тоже знаем.

Следователь заметил, как после этих слов лицо Хватова вытянулось и побледнело. Меньше всего Хватову хотелось, чтобы весть о его преступлениях добралась до лицея и опозорила честь его семьи перед государем.

В этот момент входная дверь с шумом захлопнулась. Путилин толкнул её ногой.

— Ты чего, Митрич, передумал? — удивлённо посмотрел Иннокентий Лазаревич, не видя причины для столь резкой перемены.

— Нет. Просто нашёл, что искал, — Путилин злобно стиснул зубы и, словно коршун, приблизился к Хватову. Тот втянул голову в плечи, ожидая удара.

«Колька говорил, его тут били, истязали! А я ж боли не вынесу! Сразу всё разболтаю!» — в ужасе думал Хватов.

И каково же было его удивление, когда Путилин спросил:

— Ты Николая Савина знаешь?

Хватов с перепугу захлопал ресницами, а потом зашёлся сильным непрерывающимся кашлем.

— Может воды? — предложил Туров.

— Не поможет, — отдышавшись, ответил Хватов. — Болен я смертельно.

— Чего ты несёшь? — засмеялся Туров.

— Чахотка у меня, мало мне совсем осталось жить.

— Ты давай не сочиняй и не увиливай, — Путилин строго посмотрел на арестованного. — Отвечай на вопрос! Савина знаешь?

Сдавать товарища Хватов не хотел и растерянно посмотрел на полицейского.

Дело принимало совсем иной оборот. Похоже, Путилин нащупал нужную нить, ведущую к тому, на кого охотилась вся сыскная полиция Петербурга. Он чувствовал, что цель близка. Хватов слаб душой, нажми посильнее, и он расскажет всё. И наконец злостный преступник, личный враг Ивана Путилина, будет пойман.

7.

Погодка выдалась на славу. Яркое солнце заливало палубу парохода «Сюзанна», свежий ветерок трепал флажки, украшавшие судно. Но Савину приходилось слушать бесконечные жалобы капитана.