Онлайн книга «Корень зла среди трав»
|
Клавдий Мамонтов посмотрел на стол, где лежало тело Натальи Гулькиной, и сразу отвел глаза. Отвернулся. И… наткнулся взглядом на другой стол из жести. А на нем еще один женский труп. Голая толстая темноволосая незнакомка с обвисшим животом, увесистыми грудями и биркой на ноге. Труп привезли в прозекторскую из холодильника хранилища. Клавдий понял, что перед ними почтальон Суркова, до сих пор не преданная земле. Полковник Гущин и Макар направились к столу. Клавдий остался у двери. Гущин смотрел не на вскрытый труп, а на столик, где лежали две веревки с бирками. Вещдоки и орудия убийства. – Какова причина смерти? – тихо спросил он. – Механическая асфиксия, классический случай. – Сиваков глянул на него и затем указал на труп почтальона Сурковой: – Аналогично и у жертвы номер один. – А рана на голове у Гулькиной? – уточнил полковник Гущин. – Не рана, крупная шишка. Признаков черепно-мозговой травмы практически нет. Ее просто сначала оглушили сзади тяжелым тупым предметом. И она упала. Клавдий Мамонтов вспомнил, как Гущин конфликтовал в Сарафанове с местным судмедэкспертом. Выходит, тот оказался прав? – Оглушили ее же палкой для скандинавской ходьбы? – продолжал спрашивать полковник Гущин очень настойчиво. – Их сюда мне доставили. Какая там палка, – Сиваков хмыкнул. – Палка легкая. А Гулькину чем-то увесистым ударили. Только били плашмя. Удар сразу сбил ее с ног. А затем ей, лежащей на земле, захлестнули горло веревкой. На один конец убийца наступил ногой, за второй тянул. Задушил быстро. Она даже кричать не могла, звать на помощь. – Я так и думал, – согласился полковник Гущин. – Поэтому один конец веревки в земле испачкан. А что с первой жертвой? Ее тоже оглушили? – Нет. На нее напали сзади, используя веревку как удавку. На ее удушение убийца потратил гораздо больше физических усилий, чем с Гулькиной. Видимо, учел это при планировании следующего эпизода. Они учатся, Федя… совершенствуют свои навыки… Он прихватил с собой дубинку в Сарафаново и душил уже беспомощную оглушенную жертву. Не входя с ней в плотный контакт. – По почтальону Сурковой готовы все экспертизы? Полтора месяца ведь уже прошло, – полковник Гущин обошел кругом стол с трупом жертвы номер один. – Я ознакомился, сделал тебе копию. Почитаешь потом. Нападение произошло во время дождя. Нет ничего для нас полезного – ни частиц, ни ДНК, все смыто. – Но вторую он трогал, прикасался к ней, – заявил полковник Гущин. – Нажал ладонью на грудь и обвел контур красным маркером, пометил ее. Что с экспертизой? – Сразу проверили на образцы ДНК, ничего. – Сиваков вздохнул. – В перчатках он ее касался. А ты думал что? Он ее голой ладошкой погладил по груди и нарисовал свою фигню? Нет, Федя, не жди от душителя подарков и ошибок. Нарисовал… Клавдий Мамонтов снова вспомнил о покойном муже Гулькиной – художнике Авессоломове. И о ее сыне Кирюше. В их семье рисовали… Линялое граффити на заборе дачи, оставленное Юрием Авессоломовым, словно маркер, знак, чтобы дом легче было найти… – А что с субстанцией внутри контура? Готово исследование? – осведомился Гущин. – Нет пока еще. Эксперты мне сказали, что какие-то сложности у них, – ответил Сиваков. – Троечники анализ спермы разучились тестировать? – Я не знаю. Мне утром лишь буркнули по телефону, что назначили еще биохимическую экспертизу в довесок. Тебе потом как большому начальнику все доложат, Федя. А ты со мной выводами поделишься. – Сиваков вооружился страшным на вид хирургическим инструментом и склонился над трупом Гулькиной. |