Книга Конский волос, страница 51 – Алексей Кротов

– Когда мы уедем, Дарья? – спросил он.

– Надо же узнать, чем все это кончится, – проговорила Сазонова.

– Чем мы скорее отсюда уедем, тем лучше, – настаивал Денис Семенович.

– Не трепли мне нервы! – взорвалась его жена. – Лучше скажи, почему вдруг следователь завел речь об обкоме?

– Ты имеешь в виду вопрос, кто займет место Павла Ильича?

– Да, похоже, он тебя подозревает.

– Мне то что? – пожал плечами Сазонов, – у него ничего на меня нет и быть не может.

– Они все что хочешь раскопают, – предупредила Дарья Валентиновна.

– Да пусть копаются, все равно ни до чего не докопаются, а что ты чего-то опасаешься?

– Да, нет, – проворчала Сазонова. – Ладно, хватит об этом.

Все остальное время они проговорили о политике.

Павел Ильич Кречетов вошел в свою комнату и выдвинул ящик письменного стола. Он решил подготовить деньги для завтрашнего платежа строителям. Кречетов неторопливо открыл коробочку, в которой держал деньги и обомлел. Она была пуста. Как зачарованный, разглядывал Павел Ильич пустое дно коробочки, не веря своим глазам. Наконец, освободившись от оцепенения, Кречетов бросил коробочку на пол и вылетел из комнаты. Савицкая спокойно мыла посуду, когда он влетел в кухню. В первый момент Наталья Павловна испугалась, что ее отец сошел с ума. Задев по дороге стул, с грохотом упавший на пол, Кречетов описал по кухне круг и остановившись, вперил полубезумный взгляд в рукомойник, возопил:

– А где мои четыреста рублей?

Последующие десять минут Савицкая отпаивала Кречетова валерьянкой. Примерно через полчаса Павел Ильич пришел в себя.

– Пропали, как пить дать, пропали, – горестно воскликнул он, – четыреста рублей десятирублевыми купюрами, одна к одной лежали, а теперь нету.

– Да может, ты куда в другое место положил? – спросила Савицкая садясь на стул рядом с отцом. – Ты вспомни, папа.

– Да чего вспоминать? – огрызнулся Кречетов. – Свистнули их! Все, Наташа, уплыли денежки, тю-тю!

– Да кто бы сюда залез, ты сам посуди, – попыталась урезонить Кречетова дочь. – Ну откуда вор мог знать, где ты держишь деньги, и почему он больше ничего не унес? Да и мы почти всегда дома. Нет, это невозможно.

– Что ты заладила невозможно, невозможно, – разозлился Кречетов. – Если их не украли, то куда они делись? Что, сами убежали, на своих двоих?

– Нет, с тобой положительно невозможно говорить, – фыркнула Савицкая. – Так ты скоро заявишь, что их взял кто-нибудь из своих.

– Ну это вряд ли, – подумав сказал Кречетов, – нет, скорее всего, в дом забрался вор.

В этот момент открылась дверь и появился Александр Иванович Сорокин.

– Что случилось? – воскликнул он, еще на пороге поняв, что что-то не так.

– Деньги украли, – хмуро ответил Кречетов.

– Сколько? Много? – испуганно спросил Сорокин.

– Четыреста рублей.

– А где они лежали?

– В ящике моего стола, в коробочке.

– Но как их могли украсть? – недоверчиво спросил Сорокин. – В доме почти постоянно кто-то есть.

– Значит, как-то умудрились, – рыкнул Кречетов.

– А может Манюня куда переложила?

– А что, может быть? – загорелся надеждой Павел Ильич. – Позови-ка ее, Александр.

Через минуту Манюня предстала перед трибуналом.

– Машенька, – очень серьезно проговорил Кречетов, – ты случайно не открывала ящик моего стола и не брала деньги, знаешь, такие красные бумажки с портретом Ленина?