Книга Конский волос, страница 48 – Алексей Кротов

Макушкин бросил на нее недовольный взгляд, мысленно пожалев о том, что пригласил эту чересчур самостоятельную старушку.

– Кто выиграет от вашей смерти? – обратился следователь к Кречетову.

– Да никто, – пожал плечами Павел Ильич. – Я никому не мешаю.

Макушкин решил перефразировать вопрос:

– К кому после вашей смерти перейдет движимое и недвижимое имущество?

– К моей дочери, – ответил Кречетов. – Кое-что отложено на имя внучки.

– А это приличная сумма, я имею в виду, то, что останется после вас в целом?

– Машина, этот дом, – стал загибать пальцы Кречетов, – квартира, на книжке прилично набежало, ну и еще кой-какие мелочи.

– Понятно, – кивнул Еремей Галактионович, про себя подумав, что «мелочи», видимо, тоже стоят немало. Но раз Кречетов опустил их, не сочтя достойными упоминания, следователь настаивать не стал. Ему хватило вышеперечисленного, чтобы сделать вывод, что наследники Кречетова не будут бедствовать.

– Насколько я знаю, вы в этом году собираетесь на пенсию, – продолжал допрос следователь.

– Да, собираюсь. Что, нельзя?

– Да нет, пожалуйста, отдыхайте на здоровье. Скажите, какую должность вы сейчас занимаете?

– Я инструктор обкома партии.

– А кто займет ваше место после вашего ухода?

– Надеюсь, что Денис. Во всяком случае, я буду рекомендовать его.

– Вы имеете в виду Дениса Степановича Сазонова, присутствующего здесь, – уточнил Макушкин.

– Совершенно верно, Еремей Галактионович.

– Скажите, Павел Ильич, а не может случиться так, что вы передумаете и останетесь поработать еще годик-два?

– Все возможно, – пожал плечами Кречетов. – Вот Наташа не хочет, чтобы я ушел на заслуженный отдых. Если ей удастся меня уговорить…, но это маловероятно.

– Могу я задать вопрос? – попросила разрешения Сапфирова.

– Задавайте, – кивнул Макушкин.

– Скажите, Павел Ильич, а как относился к вашему предстоящему уходу Антон Петрович Дубков? Вы разговаривали с ним на эту тему?

– Он был категорически против, – ответил Кречетов. – Убеждал меня работать, пока есть силы.

– У него были на то причины?

Кречетов замялся, вопрос, видимо, был скользкий.

– Да нет, Таисия Игнатьевна, никаких видимых причин не было, – тщательно подбирая слова, наконец, ответил он.

Сапфирова вонзила в него проницательный взгляд, но решила не настаивать.

– Спасибо, – поблагодарила он. – Извините, что перебила.

– Ничего, – ответил следователь и чуть не добавил:– я привык, но к счастью ему удалось вовремя сдержаться, иначе это окончательно подорвало бы его авторитет.

– Скажите, вы часто катались в нанятой вами лодке до гибели Дубкова?

– Да, приходилось, – сказал Кречетов. – Вот Александр часто катался, ему нравится плавать по течению и…

– Я вас спрашиваю не об Александре Ивановиче Сорокине, а о вас, – перебил его следователь. – Уточните, как часто, лично вы, брали лодку?

– Да, по сути, каждый день, – ответил Кречетов. – А почему вы спрашиваете?

– У следствия есть подозрения, что Антон Петрович Дубков погиб вместо вас, – строгим деловитым тоном проговорил Макушкин.

– Ну вы и фантазер, – рассмеялся Кречетов.

Однако от присутствующих не укрылось, что смех его звучал неестественно.

– Возможно, – не стал спорить Макушкин, – но я бы на вашем месте призадумался, Павел Ильич. Вашей жизни угрожает опасность.

– Ерунда, – отмахнулся Кречетов.

– Может, тебе уехать, папа? – с беспокойством спросила Савицкая.