Книга Конский волос, страница 46 – Алексей Кротов

– В с-седьмой, – запинаясь пробормотал ошарашенный врач. – Это вторая дверь направо от…

– Без вас найду, – отмахнулся Ермолкин и широкими шагами пошел по коридору.

Бобрикову он задал примерно те же самые вопросы, что и Макушкин, только более резким тоном.

Бобриков не сразу вник в один из вопросов Ермолкина и тот тут же его обозвал его безмозглой деревяшкой. Вообще, прокурор добился эффекта. В палату повалил народ, узнать, что здесь происходит.

Ермолкин громовым голосом велел им разойтись по местам, пригрозив, что привлечет к ответственности за попытку помешать ведению допроса.

– Лежите тут хоть месяц, – на прощанье Бобрикову сказал Ермолкин. – Дом и без вас построят. Все равно, вы лентяй, каких мало.

Макушкин воодушевленный посещением больницы-музея, в тот же день выехал в Полянск. До обеда он успел допросить трех строителей. Те показали, что не знали раньше Антона Петровича Дубкова и на вопрос о возможных врагах Бобрикова ответили отрицательно.

– Среди нас злоумышленника не ищите, – заверил Макушкина Михайлов, – у нас коллектив дружный, сплоченный.

Лишь только Макушкин заявился к Петру Афанасьевичу Терентьеву, на него набросилась Авдеева, журналистке хотелось знать буквально всё.

– У меня нет времени, – отбрыкнулся Макушкин. – Вот Скворцов приедет, у него выспрашивайте.

Скворцов действительно вскоре появился, но Макушкин тут же отослал его составить список тех, кто впервые появился этим летом, сам же отправился еще раз осмотреть строящийся дом, сарай и участок.

Часов в шесть вечера объявился Скворцов с готовым списком. Из списка явствовало, что таких людей немного. Ими оказались четверо строителей, Кречетов, его семейство и друзья, а также супруги Морозовы. К Чеснокову, правда, приезжала сестра из Твери, но она уехала еще до происшествия.

– Ну что теперь будете делать? – поинтересовался Петр Афанасьевич Терентьев.

– Надо бы все это обмозговать, – предложил Скворцов.

– Действовать надо, а не мозги раскалять, – не согласился Макушкин. – Пойдем сейчас к Кречетову.

– Да уж седьмой час, а вы с утра работаете, – попытался урезонить его Скворцов. – Отдохнули бы, Еремей Галактионович.

– Нет, у меня открылось второе дыхание, – заявил Макушкин. – Жажда деятельности так и кипит во мне, идемте немедленно.

«Что это с ним? – удивленно подумал Скворцов. – Может быть, прокурор жару задал после общего обсуждения?»

По дороге к ним присоединилась Таисия Игнатьевна и Макушкин, помня, что ей покровительствует Ермолкин, очень любезно пригласил ее присутствовать на допросе. Макушкину повезло, Кречетов снова переселившийся в старый дом, от греха подальше, Сорокин, Сазоновы, Савицкая и даже Манюня только что поужинали. Кречетов был настроен благодушно, а потому встретил нежданных гостей приветливо.

– Проходите Еремей Галактионович, Владимир Андреевич, Таисия Игнатьевна, – козырнул он знанием их имен-отчеств. – Опять вопросики накопились?

– Верно, Павел Ильич, – подтвердил Макушкин, делая акцент на имени-отчестве хозяина, мол мы тоже склерозом не страдаем. – Опять я по вашу душу.

– Ну что ж приступайте, – предложил Кречетов и жестом указал на стулья.

Макушкин устроился за столом, деловито разложил бумаги и обведя, затаившую дыхание аудиторию, резко спросил, обращаясь к Кречетову:

– Почему вас хотели убить?