Книга Конский волос, страница 82 – Алексей Кротов

– Мы понимаем, – кивнул Сорокин.

– Скажите, у вас есть какие-нибудь соображения, почему стреляли в вашего отца?

– Это какой-то абсурд, – плачущим голосом заявила Савицкая. – Наверняка это дело рук сумасшедшего.

– Наташа, успокойся, – мягко коснулся ее плеча Сорокин. – Я тоже, Кирилл Александрович, не понимаю, кому может быть выгодным смерть Павла Ильича.

– Жаль, что вы ничем не смогли мне помочь, – вздохнул Попов вставая. – Кстати, что будет со строящимся домом?

– Это решит Павел Ильич, когда поправится, – твердо ответил Александр Иванович, – а он обязательно поправится.

– И я в этом не сомневаюсь, – не моргнув глазом соврал Попов.

– А вам больше из больницы не звонили? – с надеждой и страхом одновременно спросила Савицкая.

– Нет, – покачал головой Попов, – не звонили.

– Ну что ж, – провожая следователя к выходу промолвил Сорокин, – как говорят, отсутствие новостей – тоже хорошие новости.

Через полчаса Попов и Скворцов зашли к Таисии Игнатьевне. Старушка только что позавтракала и мыла посуду.

– Боюсь, – грустно произнесла она, – у меня нет никаких идей относительно личности преступника. Как вы сами понимаете, Кирилл Александрович, это мог сделать, кто угодно. Ведь алиби нет ни у строителей, ни у Сазоновых, ни даже у Савицкой, верно?

– Верно, – подтвердил Попов. – Да и у Сорокина весьма ненадежное алиби.

– Да и даже этот Деникин под подозрением, – вмешался Скворцов, – надо проверить, действительно ли он болен.

– Выясню, – пообещал Попов. – Я все никак не могу простить Симагиной, что она не заперла сарай, – раздраженно проговорил Попов.

– Не будьте наивны, – поморщилась Сапфирова, – неужели вы не понимаете, что Кречетов стал бы жертвой в любом случае ни сегодня, так завтра.

– Я вот думаю о Сазоновых, – задумчиво проговорил Попов. – Если это кого-нибудь из них рук дело, то им надо было торопиться, ведь в четверг им надо было уезжать.

– Или спешил человек, которому Сазоновы нужны были в качестве подозреваемых, – заметил Скворцов.

– Тогда преступник знал, что Сазоновы собираются уезжать, – подсказала Таисия Игнатьевна. – Хотя, впрочем, нет гарантии, что Ленка или еще кто из наших сплетниц проведал об этом и сообщил всей деревне. Они ведь разносят любую информацию. Окно на ночь не занавесишь, и то приметят.

– Жуткое дело, – поморщился Скворцов.

– Ну ладно, – поднялся Попов, – у меня еще работы много. Таисия Игнатьевна, если что-нибудь надумаете, дайте мне знать, – попросил он.

– Обещаю, – пообещала Сапфирова.

Вскоре после ухода следователя и лейтенанта к старушке заглянул Сорокин.

– У вас какая-то информация? – с надеждой поинтересовалась Сапфирова.

– Мелочи, – махнул рукой Сорокин. – Я позавчера спросил у Павла Ильича насчет носков, ну так мимоходом.

– И что?

– Как вы и предполагали, одежда осталась от старых хозяев.

– А больше вы этот шприц не видели? – спросила Сапфирова.

– Нет, – с сожалением ответил Сорокин, – не встречал.

– А как Наталья Павловна, сильно переживает?

– Совсем измучилась бедняжка, – сочувственно проговорил Сорокин, – утешаю ее как могу.

– Вы были в больнице, говорили с врачом?

– Да.

– Ну и?

– Один шанс из ста, – грустно сказа Сорокин.

– Какая жестокость,! – с горечью воскликнула Сапфирова.

Внезапно она поднялась и глаза ее загорелись мрачным жестоким огнем.

– Передайте Наталье Павловне, – чеканя слова, заявила она, – что это преступление не останется безнаказанным, даю вам слово.