Книга Кубок Нерона, страница 89 – Ян Мортенсон

По пути в дальний угол, к книжному отделу, я поддался еще одному соблазну. Подошел к отделу стекла, протиснулся сквозь очереди за стеклом и фарфором, рождественскими украшениями и керамикой к прилавку с художественным стеклом. Там всегда одинаково интересно, всегда выставляются ведущие шведские мастера. Валлиен, Сюрен, Боргстрём, Альбериус. И многие, многие другие. Сверкающий хрусталь, изысканные формы.

И вот, направляясь обратно, к книгам, я увидел ее. Далеко, почти у эскалатора. Но я ее узнал. Бледное хищное лицо, черные волосы, словно шлем на голове. Облегающий, черно–блестящий шлем из волос. Я торопливо проталкивался сквозь толчею сердитых, раздраженных женщин, нагруженных пакетами и авоськами, но мне сейчас было не до учтивости и обходительности. Речь шла о моей жизни. Если я поймаю Грету Бергман, или как ее там зовут на самом деле, мое положение резко изменится. Тогда ни Калле Асплунд, ни нью–йоркская полиция не смогут утверждать, будто я лгал, будто я придумал ее ради правдоподобности собственных измышлений.

Но когда я очутился в давке наверху, ее уже не было — исчезла. Пальто, пальто — серые, черные, коричневые, красные, зеленые. Каракуль и норка. Готландская овчина и лисы. Женские спины колыхались вокруг, но нигде не было видно дамы в черной норковой шубе, с волосами, уложенными наподобие шлема. Единственный мой шанс — перекрыть выходы. Стать снаружи на Хамнгатан и смотреть в оба. Ведь рано или поздно она отсюда уйдет, лишь бы только не через боковой выход на Рейерингсгатан.

Битых полчаса я торчал на улице в компании гнома в красной куртке и штанах, который гремел кружкой для пожертвований, и солдата Армии спасения в аккуратном темном мундире и фуражке — этот продавал «Стридс рунет»^[61], стоя возле подвесной копилки, постепенно наполнявшейся блестящими серебряными кронами и редкими, свернутыми десятикроновыми купюрами. Но вот и она. Я увидал ее краем глаза, когда она зашагала в людском потоке, катившемся по тротуару к площади Норрмальмсторг.

Я незаметно пошел следом, не хотел встретиться с ней лицом к лицу посреди улицы. Да и не плохо бы выяснить, где она живет, где в случае чего можно ее отыскать. На этот раз номер с фальшивым телефоном у нее не пройдет.

Она шла вниз по Хамнгатан. Мимо бледно–розового, цвета брусники с молоком, здания Почтово–кредитного банка — хвастливый фасад государственного учреждения изрядно потеснил Сагеровский дом. На углу я в нарушение всех правил перебежал дорогу на красный свет — не терять же ее из виду! Я почти бегом пробежал по слякоти вдоль огромных витрин «Скумана», пересек Норрмальмсторг всего в нескольких метрах от нее у Оранжереи. Дальше у остановки возле «Дитцингера» я чуть не налетел на красно–белый шестьдесят второй, шофер резко затормозил. Я не знаю, что он сказал — сквозь стекло не услышишь,— но это наверняка было не пожелание счастливого Рождества. Она скрылась в пассаже Ярла Биргера, я последовал за ней.

Когда–то давно здесь стояли маленькие аппараты — вроде телевизоров, только гораздо примитивнее. Бросишь в прорезь двадцать пять эре, и ящичек услужливо демонстрирует коротенький фильм, скажем, «Что увидел слуга». Облаченный во фрак усатый господин с брюшком наблюдал в замочную скважину, как раздевается его хозяйка,— викторианское зрелище, которое, разумеется, обрывалось на самом интересном месте. Теперь аппаратов не было и в помине, кругом пестрели изысканные модные лавочки и дорогие магазины.