Книга Всё как ты хотел, или (Не) мой дракон, страница 44 – Франциска Вудворт

Скорее уж ценил деньги, заработанные с моей помощью.

– Как вы это поняли? – Мне стало любопытно.

– Ни один целитель просто так не делится секретами и не откроет рецептуру, поскольку это его заработок, – усмехнулся Вигго Дженкер.

Я замерла, вспоминая Прани. Интересно, какова причина его откровенности? Если судить по слаженным действиям мэра и Гратье, вряд ли Прани был не в курсе относительно их планов на меня. Значит, был уверен, что я никуда от него не уйду!

От грустных мыслей отвлек дракон.

– А что же делать со мной? Я все слышал!

Переглянувшись с целителем, произнесла:

– Как говорил один мой знакомый… покойник… «Я слишком много знал», – ответила фразой из известного фильма.

Красавчик вначале опешил, не веря, а потом запрокинул голову и оглушительно рассмеялся.

Мы задержались в Мархульте. Принцесса где-то гостила, и особых распоряжений относительно нас пока не поступало. Что радовало, принц отчалил к ней. Дракон, которого я лечила, улетел с ним.

Заняться мне было нечем, и с разрешения лаэра Дагара меня приватизировал Вигго Дженкер. Он восторгался моими способностями и напоминал ребенка, получившего занимательную игрушку.

Один день мы просидели в кабинете Дженкера, перебирая его запасы. Он проверял мое знание трав, умение работать с оборудованием в лаборатории. Она, кстати, находилась за второй дверью в кабинете.

Меня тестировали, узнаю или нет настойки в склянках, для чего они, а когда угадывала, спрашивали состав. Что сказать, запасы Дженкера не сравнятся с Прани. Что-то я знала, что-то нет. Многие травы видела лишь в учебниках и по памяти называла свойства и где используются. Редких ингредиентов у Прани не было.

На второй день мы выехали в поля, то есть отправились в ближайшую деревушку к крестьянам. Дженкер хотел проверить меня в диагностике заболеваний, и ему было интересно еще раз посмотреть на мой метод лечения. Почему ради этого нужно ехать в деревню, а не обратиться к людям в доме, я так и не поняла, но не стала спорить с мэтром.

Староста вначале отнесся к нам настороженно, а на вопрос, есть ли в деревне жалующиеся на здоровье, наморщил лоб.

– Намедни мальчонку, сироту, которого я пригрел, мерин копытом сшиб. Дурной, сам виноват, и чего к нему полез… Так я отлежаться ему дал. Уже встает. Позвать?

– Зовите.

– Дик, кликни Эй-но сюда, – крикнул он сыну, а я мысленно скривилась.

Надо же, и здесь их так называют. В деревнях могли взять сироту в зажиточный дом. Такие дети для грязной работы, всегда на подхвате. И по имени их не называют, кличут просто Эй, а «но» как для лошади, чтобы быстрее шевелились.

Эй-но – это как у нас принеси-подай. Понятно, почему для него ни целителя никто не вызвал, ни даже знахарку.

Вскоре появился щуплый мальчишка лет восьми-девяти. При обследовании у него обнаружились ушибы и трещина ребра. Залечила. Старосте наказала хорошо накормить ребенка после лечения и дней пять тяжелой работой не загружать. Больше ему точно никто прохлаждаться не даст. Вигго Дженкер мое решение оспаривать не стал.

Видя такое, староста вспомнил, кто жаловался на ломоту в колене, кто на грыжу, и еще прошептал что-то целителю на ухо. Позвали и их. Поняла, почему шептал: у одного камни в почках были, мочился с кровью.

Пока ждали их, пока лечила, пока обратно ехали, день и пролетел. Думала, отдохну на следующий, но Вигго Дженкер позвал меня с собой – староста прислал сообщение с просьбой приехать.