Книга Жена неверного инквизитора, или Фастфуд от попаданки, страница 182 – Матильда Аваланж

Поэтому с вероятностью в девяносто девять процентов меня ждала судьба тех выпитых и пожранных демонами останков, что плавали там, в проклятом подземном озере.

Слабое подобие жизни еще теплилось в них, так же как в Бернсе Пенсе, которого я притащил для допроса в заброшенный дом Жозе Видаля.

Вот только, в отличие от этих оболочек, с Бернсом Пенсом поработали хорошо. Он признался мне в том, что влюбился в Ребекку Видаль и преследовал ее. Как узнал, что она ведьма и как ревновал ее к ее собственному мужу. Как не давал ей прохода, как выплескивал все свои фантазии в дневник. Как узнал про древний ритуал призыва подземного демона и призвал его, чтобы погубить женщину, которая ему отказала.

И все вроде выходило так складно и ладно, как по писанному.

Да только вот, что почти сразу пришло мне на ум.

Если Бернс узнал, что Ребекка ведьма и если хотел ее погубить, не проще ли было сдать ее инквизиции, да и дело с концом? Зачем нужно было так усложнять с призывом демона на ритуальном месте силы, если самый очевидный вариант лежал на поверхности?

И потом, откуда простой строитель не семи пядей во лбу мог вообще узнать про этот тайный, вообще-то, ритуал?

Вывод напрашивался один – никакого демона Бернс Пенс не вызывал, и, как марионетка в чьих-то руках, повторял то, что ему велели.

После этого я обратил внимание на манеру речи мужчины. Вроде бы он и говорил эмоционально, и выглядел совсем, как обычный человек.

И все-таки интуитивно я почувствовал во всем этом фальшь. И спросил:

– Знала ли ваша жена Джудита о вашей страсти к соседке?

Бернс ответил, что нет, но я очень внимательно наблюдал за его реакцией и увидел легчайшее искажение его лица.

Тогда-то и понял, что демона вызвала движимая ревностью Джудита, а вовсе не Бернс.

Джудита, которая все время незаметно, ненавязчиво крутилась вокруг Макси.

И пусть я не до конца построил в голове логическую цепочку того, что произошло, но понял главное – от кого исходит опасность, которая грозит моей жене.

И сейчас, в этом гиблом отстойнике, вмерзая в лед, без какой-либо надежды отсюда выбраться, я с облегчением осознавал, что успел ее защитить и выдавил демона из нашего мира, потратив на это весь свой магический резерв.

Пусть я умру, но зато она будет жить, болтать с клиентами своего кафе, делать свои бургеры, сиять изумрудными очами и улыбаться кому-то так, как я мечтал, что она будет улыбаться мне одному.

Теперь даже разводиться ей не надо, станет вдовой, получит наследство – я уже позаботился о том, что, в случае моей смерти, все мои сбережения, включая дом, отошли ей. И мои награды за службу, кстати, тоже.

Забавно – инквизиторские награды достанутся верховной ведьме и иномирянке…

Да, она иномирянка, которая все-таки не знает очень многого о нашем мире. И она просто девушка, которая нуждается в защите.

Ведь проколоться может каждый – даже такая умница, как она.

Что, если она попадет в лапы инквизиции?

И ладно бы, кого-то типа Хенрика, или, к примеру, Манфреда…

А если это будет извращенец Экли?

Внутри меня полыхнула вспышка острой, яростной тревоги.

Если я сгину в этом проклятом озере, кто ее защитит?

Я не насмотрелся на нее, не насладился ей, не почувствовал главного – того слияния, того единения, которое нужно мне, как воздух.

Даже сейчас нужно больше всего на свете. Даже больше жизни.