Книга Жена неверного ректора Полицейской академии, страница 47 – Матильда Аваланж

И теперь тенью скользила по улице, стараясь не привлекать к себе внимания.

Вообще, этот самый квартал оказался интересным местом.

Оказывается, назван он был так неспроста — вне зависимости от времени суток, квартал был погружен в темное облако сумерек. Отсюда и пошло название.

А так, по виду, не таким уж он был и зловещим, в первую очередь из-за огромного количества фонарей самых различных цветов, разбросанных тут и там в каком-то иррациональном порядке. Фонарные столбы были украшены причудливыми орнаментами и фигурами, и даже тротуарная плитка под ногами иной раз отсвечивала бензиновым блеском спектра.

Налепленные тут и там темные здания, нависшие над улочками, могли бы выглядеть бедно и мрачно, если бы стены их не украшали причудливые разноцветные граффити, явно созданные руками каких-то местных самоучек-умельцев, имеющих весьма оригинальные представление о творчестве.

Многие рисунки на стенах были жутковатыми — изображали черепа, отвратительных демонов, разнообразных монстров, странные иероглифы и зловещие глаза, как будто наблюдающие за тобой. Однако это как нельзя лучше вписывалось в общую атмосферу.

Таким он был, этот Квартал Теней — причудливым смешением тьмы и ярких, кричащих цветов.

Здесь, так же, как и в самом Декстоуне был свой главный проспект — широкая улица, от которой запутанной разветвленной паутиной отходили узенькие, темные переулки и тупики.

В которые, конечно же, лучше было не попадать порядочным гражданам, забредшим в Квартал на огонек.

Сейчас, полагаю, я выглядела вполне в духе этого места, ничем особо не выделяясь. По этой безразмерной накидке даже пол мой определить было сложно, не то, что разглядеть лицо.

— Простите за беспокойство. Вы не уделите мне немного своего времени?

Меня все-таки остановил какой-то высокий мужчина приятной наружности, в добротном сюртуке и темно-зеленых круглых очках. Он опирался на трость с красивым массивным набалдашником.

Несмотря на достаточно молодой возраст, был он седым, но ему это даже шло, так же как располагали к себе приятные мягкие интонации его негромкого голоса.

Очевидно, этот интеллигентный господин случайно забрел в этот неблагополучный квартал, и теперь хотел найти дорогу обратно в город.

Я бы с радостью указала ему дорогу, но в моих планах было не привлекать чужого внимания и следовать своему пути, поэтому я, напустив на себя угрюмый вид, прошла мимо.

Нехорошо, конечно, быть такой невежливой, но надо.

Следуя полученным инструкциям, я нашла таверну под названием «Змеиный хвост», которая, благо, в данным момент пустовала, и сказала бармену кодовую фразу: «Два лавандовых пирога и морковный сидр».

Даже не взглянув на меня, мужик за стойкой пригласил из недр таверны вертлявого белобрысого парня, лицо которого было просто усеяно веснушками.

Парнишка не мог устоять на месте и постоянно крутился, как волчок.

— Пойдем выйдем, — сказал он, смерив меня оценивающим взглядом.

Так мы оказались в узком и темном переулке, и лишь только зеленый фонарь ярким пятном светился над нами в вечных сумерках этого квартала.

— Перо серены — товар запрещенный, оттого и стоит недешево. Не особо любят эти птички, когда в воплощении у них перья вырывают, — хихикнул белобрысый. — Пять с половиной тысяч зенитов.

Но он не на дуру напал, хотя с виду я, очевидно, и производила такое впечатление.