Книга Жена неверного генерала, или Попаданка на отборе, страница 179 – Матильда Аваланж

С этими словами я положил на гроб плотную бумагу с гербовой печатью и красной кистью, а так же настоящий кристальон Валериана на цепочке, который невозможно было отличить от поддельного.

– Это невозможно, Данте, – вскричала моя мать. – Брат передал свой кристальон мне!

– Вам он передал искусно сделанную копию, о чем и сообщает в письме, – спокойно ответил я.

– Нет! Нет! Это ложь, это ошибка!

– Ошибка или нет, мы сейчас увидим, – внезапно вмешался лорд Варгус, один из членов Мудрого Стола. – Для того наши предки и ввели эту древнюю старинную традицию проверки завещания над телом умершего правителя.

На гробу Валериана лежало два совершенно одинаковых кристальона и письмо.

И вдруг его охватило ослепительно-белое пламя. Вспышка была такой яркой, что многие заслонили глаза.

Магический огонь исчез так быстро, как и возник.

И все увидели, что на крышке остался только один кристальон и письмо, которое не сгорело в этом огне.

В полной тишине кристальон раскрылся и в воздухе возник Валериан в парадном императорском облачении, как живой и здоровый, полный сил.

Он заговорил громко, так громко, что его голос загремел под сводами храма и раздался по всей Серенне так, что был слышен в самых отдаленных ее уголках.

– Я, император Валериан Арнийский, в здравом уме и твердой памяти, обращаюсь к моим верным подданным и всем гражданам нашей великой державы, – сказал призрак. – Сей документ является моим последним волеизъявлением и завещанием, которое я оставляю после себя. Я осознаю, что время неумолимо, и в скором времени мне предстоит покинуть этот мир. Поэтому я считаю необходимым объявить о моем наследнике, который возьмет в свои твердые руки бразды правления.

Валериан замолчал, как будто задумавшись, и продолжил…

– С гордостью и уверенностью в своем решении я назначаю наследником трона своего племянника, темного генерала Данте Сальваторе, который с юных лет проявлял мудрость, доблесть и преданность Империи Серинити.

Мать побледнела до зеленоты, вцепившись в рукав Эдриана.

Мы с братом встретились взглядами – он по одну сторону гроба императора, а я по другую...

Этот взгляд. Не забуду его никогда в жизни.

Он никогда не терял над собой контроль, но сейчас что-то дрогнуло в его красивом и самодовольном лице, а ярко-синие глаза Эдриана вспыхнули.

– Я верю, что Данте будет достойным правителем, который сохранит мир и процветание для нашего народа. Я верю, что только он способен положить конец мареновой угрозе! – продолжал Валериан. – Данте Сальваторе, ты должен помнить о своих обязанностях перед народом. Будь справедливым и мудрым правителем, заботься о своих подданных и защищай их права. Пусть твое правление будет отмечено честью и добродетелью, и пусть духи благословят твои усилия на благо империи. Да будет так! Дано в Серинити, в день и час, когда звезды сошлись для меня.

Мать, кажется, готова была рвать на себе волосы – она впервые потеряла лицо и никак не могла взять себя в руки.

Но Эдриан…

Это стало для него ударом, как он ни старался скрыть.

Испытывал ли я злорадство, глядя на него, так жестоко обманувшегося в своих ожиданиях?

Нет, не испытывал.

По правде сказать, я вовсе не собирался упиваться своей победой над братом.

Я все-таки стал императором, хотя в свое время, когда мы разговаривали с Валерианом, эта мысль казалась мне дикой.