Книга Душа по обмену, страница 201 – Рада Мэй

За спиной вдруг раздался тихий зловещий смех. Я обернулась и увидела довольного Доргана, который почему-то не собирался умирать от сильнейшего яда.

— Неужели ты, правда, думала, что тут настоящий яд? Вы оба такие глупые и доверчивые! Идём, у нас мало времени.

Выражение лица деда изменилось, став жёстким, хищным, требовательным. Он шагнул ко мне и грубо схватил за руку, вынуждая подняться.

Я посмотрела на бледное, покрытое испариной лицо Блордрака и вдруг почувствовала такую злость, такую ненависть к этому человеку, сломавшему жизни нашим родителям, а теперь и нам, что захотелось просто прибить его на месте. Вот только не выйдет, я на ногах-то едва стою, зато могу сделать кое-что другое.

— Подождите, голова кружится. Дайте отдышаться. У меня магическое истощение, — заканючила я, мысленно делая настройку, как перед осознанным сном, на место, в котором хочу оказаться. В записях бабушки именно так описывалось вхождение в транс.

Наконец, перед глазами всё начало расплываться, в голове зашумело. Сделав вид, что покачнулась, я сама схватила родственника за руку и, собрав все силы на последний рывок, увлекла его за собой…

Очнулась на уже знакомом острове среди множества дверей. Просто лежала на песке и вслушивалась в шелест волн, чувствуя себя полностью опустошённой. Радовало то, что я была здесь не одна. Неподалёку, удивлённо озираясь по сторонам, стоял Дорган.

— Где мы? Что это за место? — настороженно поинтересовался он.

— Это междумирье, — улыбнулась, с удовольствием наблюдая за тем, как вытягивается его лицо, а в глазах появляется тень тревоги и, не скрывая злорадства, добавила: — Надеюсь, тебе здесь понравится, дедуля, потому что обратной дороги нет. Тебе отсюда никогда не выбраться!

Дорган заметно напрягся, смерил меня недоверчивым взглядом, подошёл к одной из дверей — той самой, что вела в Алнодор. Он долго всматривался в полупрозрачную жёлтую дымку, затем попытался пройти через неё и… не смог. Я почувствовала удовлетворение. Признаться, были сомнения в том, что он не сможет вернуться, но, видимо, не зря запрещается прикасаться к находящемуся в трансе проводнику.

Дед повторил попытку и снова потерпел неудачу. Вот теперь он встревожился не на шутку и нервно потребовал:

— Сейчас же верни нас обратно!

— Я не могу, силы не хватит, — ответила честно, прислушиваясь к собственным ощущениям. Точно не хватит. Внутри только бесконечная пустота. Не уверена, что смогу даже просто подняться.

Удовлетворение сменилось горечью. Как же глупо получилось! От Доргана я, может, мир и избавила, а вот сама теперь не смогу вернуться к отцу и Никею. Никогда больше их не увижу! От этой мысли стало страшно. В королевском госпитале, конечно, есть проводники, но ведь неизвестно, когда нас вообще обнаружат. Что же делать?

— Не ври, вставай! — Рассвирепевший дед, окончательно сбросив маску невозмутимости, метнулся ко мне, явно намереваясь схватить и вдруг замер, а на его лице отразился страх. Настоящий. Никогда ещё я не видела его таким испуганным и растерянным.

— Не смей прикасаться к моей дочери! — раздался за спиной знакомый голос, который сейчас звучал гневно и негодующе.

Я обернулась и не сдержала радостной улыбки, увидев родное лицо.

— Мама!

— Адела! — недоверчиво уточнил Дорган, отступая на шаг.