Книга Ты меня полюбишь!, страница 36 – Рада Мэй

Я даже не удивилась, когда Фэргис привёз всё того же «очень хорошего специалиста». Он осмотрел меня и снова назначил полный покой да приём нескольких зелий, заверив, что ничего страшного не происходит и этих мер будет вполне достаточно. Верилось с трудом, учитывая, что принимать назначенные зелья я начала в тот же день, но облегчения не почувствовала.

Видимо после моих вопросов, маму тоже обуяли сомнения. В этот раз она более подробно расспросила прибывшего целителя, выяснив его имя и должность. Тот всё же назвался сотрудником отделения менталистики Королевского госпиталя.

Когда через пару дней моё самочувствие ощутимо не улучшилось, встревоженная мама предложила отвести меня туда лично, но отчим не позволил. Сначала уговаривал набраться терпения и просто следовать назначениям, а когда мы в два голоса начали настаивать на поездке, категорично заявил, что в ближайшее время никто из нас из дома не выйдет, но пообещал пригласить другого специалиста.

И это было уже не просто подозрительно, а страшно. Складывалось впечатление, что мы стали заложницами в собственном доме.

— Это какое-то безумие! Я уже ничего не понимаю! — несчастным голосом приговаривала мама, схватившись за голову и нервно меряя шагами спальню. — Он сказал, что намечается важная сделка, а слухи о твоей болезни могут её сорвать. И до тех пор, пока всё не решится, твоё состояние нельзя афишировать. Ещё отослал большинство слуг, включая мою горничную, а с теми, что остались, невозможно договориться. Они слишком преданы хозяину.

— Скорее, просто боятся его. Какая ещё сделка? — Вот уж кто никак не ассоциироваться у меня с делами, так это отчим. По-моему, он умел только тратить. — И откуда у него деньги, мама? Ты ведь писала, что часть долгов удалось оплатить.

— Не знаю. Возможно, эйр Торинсон дал. Они в последнее время почти неразлучны стали, — нервно передёрнула она плечами.

В моей голове мелькнула какая-то тревожная мысль, но слишком быстро ускользнула.

— А разве Торинсон богат? — По сути, я почти ничего не знала о человеке, которого случайно спасла, но деньги, что мне дала его жена, не говорили о большом богатстве.

Сумма была гораздо скромнее обычно принятых в таких ситуациях даров. Впрочем, Фэргис вполне мог стребовать с Торинсонов дополнительные средства, сославшись, например, на то, что мне требуются деньги на лечение и обследование. С него останется. Я бы не удивилась. И это объяснило бы происхождение финансов на оплату долгов.

— Мы однажды их навещали. Живут довольно скромно, хотя эйр Торинсон — не последний человек в королевском казначействе и центральном банке, — сказала мама, останавливаясь у окна, и рассеянно глядя в него. — Наверное, слишком принципиален, чтобы пользоваться служебным положением.

— Где⁈ — А вот теперь на меня снизошло озарение, расставившее всё по местам. — Так это всё объясняет!

— Что именно? — без особого интереса спросила родительница. Она выглядела слабой, потерянной и совсем не походила сейчас на себя прежнюю, ту, которая с гордостью вспоминала о своих корнях и с пренебрежением отзывалась о Мейверзах с их далеко не безупречной родословной.

— Что если настоящий Торинсон действительно мёртв, и поэтому я вижу его призрак, а место мужчины занял самозванец, вступивший в сговор с Фэргисом⁈ — понизив голос, поделилась я зародившимися подозрениями.