Книга Подруга главной героини, страница 52 – Рада Мэй

Заметно посвежевшая мама появилась в сопровождении одного из лекарей. Он объяснил, что дома ей придётся продолжить лечение и пропить курс укрепляющего зелья. Я поблагодарила, взяла рецепт, и мы направились к ожидающему экипажу.

По дороге к нему я несколько раз невольно оглядывалась. Почему-то казалось, что вот-вот снова появится Паулинер. Просто мы с ним так часто встречались, что я уже перестала этому удивляться. Но видимо, не сегодня. Тем лучше, а то снова бы в преследовании обвинил.

– Я рада, наконец, покинуть это место, – с улыбкой вздохнула мама, оказавшись в экипаже. – Оно какое-то странное и неуютное, не говоря уже о расценках. Как тебе только удалось за всё заплатить?

Этот вопрос она задавала не в первый раз. Переживала, что мне многим пришлось пожертвовать, лишившись всех сбережений, и я предпочла снова уклониться от подробного ответа, сменив тему.

– Эм.... я стипендию собирала, не думай об этом. А почему там было неуютно? Твоя палата мне нравилась.

Я действительно удивилась этим словам, припомнив просторное, светлое и вполне себе комфортное помещение с приятной однотонной отделкой. Мебель там была не из дешёвых, да и все необходимые удобства имелись, даже визор (местная вариация телевизора, похожая на серебристый моноблок) присутствовал. А главное, палата была одиночной, что, в общем, не удивляло за такую-то цену.

– Не знаю. Наверное, просто не привыкла к подобной роскоши. И к тому, что здесь всё под замком. Меня даже на прогулку и обратно сотрудница сопровождала, а потом дверь запирала, чтобы я по зданию в одиночестве не бродила. Да и правду здесь пациентам не говорят.

– Это как? – насторожилась я.

– Чтобы нам не мешали посторонние звуки, в лечебнице раз в сутки накладывают магический полог тишины. Но не всегда успевают его вовремя обновить. Я иногда слышала, как надо мной кто-то ходит туда-сюда и плачет. Судя по звукам, какая-то женщина. Но когда спросила, меня заверили, что на третьем этаже вообще никто не лежит, и мне это всё показалось, – рассказала мама, не слишком удивив. Я и сама отмечала, что порядки здесь строгие и непростые.

– Возможно, там держат особенных пациентов, о которых посторонние не должны знать, – предположила успокаивающим тоном и, сделав глубокий вдох, задала вопрос, интересующий сейчас больше всего: – Скажи, это правда, что я из расщеплённых? Ты мне не рассказывала или я умудрилась забыть?

С каждым днём воспоминания Розанны становились всё ярче и реалистичнее. Я ощущала даже эмоции, которые она переживала в тот или иной момент, но вот упоминаний о таком немаловажном факте в её памяти не обнаружилось.

– Я узнала об этом, когда очнулась после родильной горячки, – погрустнев, виноватым тоном призналась мама. – К тому времени они уже всё сделали. Мне сообщили, что от опасного дара у тебя остались такие крохи, что кроме низшего уровня бытовой магии, ты ничего не осилишь. Поэтому никакие отметки в документе о твоём рождении не делали. Я ничего не рассказывала, чтобы ты не считала себя какой-то ущербной, потому что это совсем не так! А почему ты спрашиваешь? Кто-то узнал и сказал о тебе что-то плохое? – не на шутку забеспокоилась она. – Тебя обидели? Говорила же, не нужно тебе в эту академию! Там не воспринимают таких, как мы, всерьёз. Или Нордор что-то сделал?