Книга Эпоха королей, страница 260 – Нира Страусс

И знаете, что больше всего меня радовало? Что он не хотел от меня отходить. Что его не пугало и не отталкивало то, что он увидел. Что он продолжал смотреть на меня точно так же, как раньше.

— Готова вернуться домой?

Домой…

Я подумала о Каэли, но знала, что с ней всё будет хорошо. Как минимум, она такая же сильная, как и я. Глубоко вздохнув, я воткнула Орну в землю. Рукоять задрожала.

— Ты выполнишь наше соглашение? — спросила меня меч.

— Конечно.

— Тогда отпусти меня, нам обеим нужно отдохнуть. И спасибо. За освобождение.

Я рассмеялась.

— Тебе спасибо.

И убрала пальцы с рукояти. Тот жар, что растекался в моём теле при каждом взмахе, так же стремительно начал покидать меня. Лодыжка снова разболелась, даже сильнее прежнего. Что-то могущественное было прямо здесь, ожидая меня. Но несмотря на онемение пальцев и странное ощущение на языке, я заставила себя отпустить меч до конца.

После чего сделала шаг к Мэддоксу, не пытаясь скрыть слёзы, навернувшиеся на глаза.

— Я…

В следующий момент весь мир исчез, растворившись в клочьях темноты и тумана. Последним, что я увидела, было лицо Мэддокса, искажённое ужасом.

Эпилог

Давным-давно…

Праздник проходил вполне сносно. Особенно если учесть, что он был в честь трёх уродливых, кричащих комков с явными проблемами со зрением, о которых никто не хотел заботиться. Ведь кто бы осмелился (или кому бы хватило глупости) сказать Теутусу, что у его отпрысков есть какие-то недостатки?

Морриган не собиралась задевать божественные чувства. Ей и так хватало абсурдного проклятия, наложенного на неё Тараксис всего лишь из-за одного весёлого дня охоты с друзьями. Подумаешь, убили нескольких медведей, ну что в этом такого? Их шкуры оказались очень полезными, как и их клыки, и когти. Кроме того, не одна Морриган сходила с ума от всей этой миролюбивой учтивости. Воинам нужно было сражаться или, по крайней мере, преследовать жертву, пытать и убивать. По мнению Морриган, она поступила очень мудро, направив Диких Охотников в леса, а не в города. Лучше выплеснуть свои тёмные желания на животных, чем на сидхов или людей, верно?

Тараксис с ней не согласилась; увидев медвежьи шкуры, она едва не взорвалась.

Это было зрелище не для слабонервных. Морриган не скрывала, что выдержать ярость богини непросто, это можно и не пережить. К счастью для неё, Тараксис была милосердна, даже когда наказывала. Теутус содрал бы с Морриган кожу живьём и затем посыпал бы рану солью. Тараксис же ограничилась запретом касаться, проклинать и как-либо вредить медведям до конца её дней.

Морриган закатила глаза и сделала большой глоток хмеля. Пусть забирает своих чёртовых медведей и свой миролюбивый образ жизни, чёртова спасительница лесов и озёр. Долго это не продлится: это видит, слышит и чувствует любой, в ком есть хоть капля сообразительности.

Одного взгляда на зал, наполненный гостями, хватило Морриган, чтобы ощутить подавленные желания, скрытые обиды, кое-как сдерживаемую ярость, затаённую ненависть… Всё это витало в воздухе, словно живое существо, словно предвестник готовой начаться резни. Мир? Не более чем иллюзия. Его невозможно почувствовать, потому что его не существует. Все жители Гибернии жаждали чего-то, что делало мирное сосуществование невозможным: больше власти, больше земель, больше, больше, больше. Всё было окрашено полупрозрачной тенью, касающейся головы Ширра, талии Гоба и даже…