Книга Империя предрассудков, страница 14 – Панна Мэра

– Что тогда? Какие последствия будут, если я случайно засмотрюсь на цесаревича? – с усмешкой я задала, казалось бы, такой простой вопрос.

– Все будут обсуждать твои промахи и ошибки, неохотно приглашать на балы, посмеиваться. Но худшим будет, если ты попадешь в немилость Марии Павловны. Уж она то позаботиться о том, чтобы ты поскорее покинула дворец. Сама или по «случайному» стечению обстоятельств.

В комнате вдруг стало тише, и мы ненадолго замолчали, чтобы не привлекать внимание герцогини. Мария определилась с нарядом, выбрав бледно-розовое платье, каждый слой которого завершал ряд бордовых кружев, сочетающихся с лентами в волосах.

Лизе и Ольге было дано около часа, чтобы переодеться к балу, и они, вновь вернувшись в покои герцогини, ехидно поглядывали на нас, напоминая о том, что мы до сих пор не готовы.

– Неужели косой взгляд в сторону цесаревича может обернуться столькими проблемами? – продолжила я беседу, стараясь не думать о времени.

– Смотря на кого из них ты посмотришь, и кто это увидит, – усмехнулась Варвара. Я хотела уточнить, что она имела в виду, но нас прервал голос Марии:

– Ступайте к себе, мне нужно переодеться, ваше присутствие меня отвлекает.

Молча мы кивнули в знак согласия и спустя секунду были за дверью. Никогда я ещё не ощущала такого гнетущего и непонятного чувства подавленности. При этом мне не переставало казаться, что я в чем-то виновата перед ней. Хотелось во всем услужить ей, понравиться, даже несмотря на ее высокомерие по отношению к нам. Нет, это было не уважение, это был всего лишь страх потерять то, что я обрела.

Пока мы шли вниз по лестнице и петляли по закрученным коридорам, я размышляла, какое платье мне надеть.

Платья незамужним можно надевать только светлых тонов: бежевые, розовые, белые. Впрочем, выбор у меня был не такой уж и большой. Три платья, одно из которых и так было на мне. Два же других были единственными нарядами за всю мою жизнь, их я прежде считала произведениями искусства. Однако увидев наряды Ольги и Лизы, я уже начинала сомневаться, что такие фасоны ещё в моде.

Мы оказались на развилке фрейлинских коридоров, когда наткнулись на мадам Анмут.

– Анна Георгиевна, подождите. Мне нужно с вами поговорить, —произнесла она строго, выходя из темноты. – Варвара Федоровна, вы можете идти.

Когда мы остались наедине с гофмейстериной она, оглядев меня с ног до головы, наконец, спросила:

– Я слышала, сегодня у вас первый выход. Надеюсь, вы осведомлены о правилах приличия? – в ее голосе не было злобы, но и теплоты я тоже не уловила. Я молча кивнула.

– На балу ни на минуту не забывайте, что выражение лица должно быть веселым и любезным, – она особенно сделала акцент на слове «любезным», наверное, после моего не самого доброжелательного приветствия, – унылое или злое лицо на балу – просто недопустимо. Это равносильно оскорблению его Императорского Величества. Если вдруг вы прибыли на бал с опозданием, сначала нужно приветствовать хозяев вечера, а лишь затем заводить разговоры со знакомыми. Но, поскольку вы здесь впервые, лучше вам держаться Её Светлости Марии Павловны.

Я кивала и поддакивала ей в знак согласия, хотя знала эти правила наизусть уже не один год. А она все продолжала читать невероятно неуместную в данный момент лекцию: