Книга Влюбленные Романовы, страница 23 – Анна Пейчева

Император поставил условие: жених должен переехать в Петербург, поступить в русскую армию, крестить и воспитывать будущих детей в православной вере. Юноша очень удивился, что вдруг стал женихом, но согласился. Великая княгиня Ольга Николаевна восклицает: «Бедный Макс! Он отдал сердце и душу совершенно чистосердечно, безо всякой мысли о том, что за заботы может вызвать этот его шаг. Он был красивым мальчиком, хорошим танцором и любезным кавалером, живой и веселый».

Мемуаристы рассказывают о подготовке к свадьбе Марии и Макса: «Приданое Мэри было выставлено в трех залах Зимнего дворца: целые батареи фарфора, стекла, серебра, столовое белье, словом, все, что нужно для стола, в одном зале; в другом – серебряные и золотые принадлежности туалета, белье, шубы, кружева, платья, и в третьем зале – русские костюмы, в количестве двенадцати, и между ними – подвенечное платье, воскресный туалет, так же как и парадные платья со всеми к ним полагающимися драгоценностями, которые были выставлены в стеклянных шкафах: ожерелья из сапфиров и изумрудов, драгоценности из бирюзы и рубинов. От Макса она получила шесть рядов самого отборного жемчуга. Кроме этого приданого, Мэри получила от Папа дворец и прелестную усадьбу Сергиевское».

Свадьба получилась жаркой во всех смыслах. В церкви было плюс тридцать, но гости чувствовали себя неловко не из-за духоты. Вот как описывает венчание путешественник Астольф де Кюстин: «Во время всей службы герцог, видимо, испытывал лишь одно желание – остаться скорее наедине со своей молодой женой; и взоры общества невольно обращались от них к группе двух голубей, взмостившихся над алтарем. Я не обладаю наивной веселостью писателей доброго старого времени и потому воздержусь от описания некоторых пикантных деталей, как бы интересны они ни были. Они заставляли в этот торжественный день в придворной церкви невольно улыбаться не только серьезных, высокопоставленных мужчин, но и самых добродетельных дам».

Страсти в этом браке хватило всего лишь на несколько лет. Потом Марии стало скучно. Как огорченно констатировала великая княгиня Ольга Николаевна, ее сестра видела в браке «освобождение от девичества, а не ответственность и обязанности, которые она принимала на себя».

Итак, Мэри заводила один роман за другим, а Макс с головой ушел в любимую работу – его избрали президентом Академии художеств. Он привез в Россию собственную коллекцию редких картин и всячески способствовал появлению новых отечественных шедевров. Но деятельность герцога в России не ограничивалась одним только искусством. Беззаботный на первый взгляд юноша оказался глубоким, одаренным человеком – Макс интересовался гальванопластикой, электрохимической металлургией, минералогией, он устроил собственную лабораторию прямо в Зимнем дворце и проводил там эксперименты. Герцог лично обследовал горные заводы Урала и представил царю отчет об их состоянии, а также основал предприятие по отливке бронзовой и мельхиоровой скульптуры с золочением. Николай Павлович искренне поражался способностям зятя. Император очень привязался к Максу, не упускал случая наградить его и был крайне недоволен поведением дочери, которая в открытую изменяла мужу. Трое из семи детей, рожденных Марией в браке, не имели к герцогу никакого отношения.