Онлайн книга «Влюбленные Романовы»
|
Муж Ксении, великий князь Александр Михайлович, напротив, с сочувствием отнесся к единственной радости в жизни Георгия: «Он был очень рад нас видеть, но его бледное, болезненное лицо говорило об ухудшении его роковой болезни. Мы провели четыре недели вместе, катаясь в горах, устраивая пикники, смеясь шуткам молодости и танцуя. Мы делали все, что было в наших силах, чтобы подбодрить Жоржа. Он же слабел с каждым днем, и у него было предчувствие, что он никогда уже больше не увидит Петербурга». Разлука К осени все стало плохо. Родственники поставили себе цель отлучить Георгия от легкомысленной актрисы и для начала вызвали его в Польшу – принять участие в семейной охоте. Поездка в Спалу самым пагубным образом сказалась на состоянии здоровья великого князя. Его брат Николай писал в дневнике: «С утра лил дождь, и охота была отказана. Ночью бедный Георгий харкал кровью; он не выходил из своей комнаты… Утро стояло серое, и около полдня полил дождь. Бедный Георгий должен был остаться дома из-за несносной сырости в здешних местах!» Унылый семейный отпуск сопровождался нотациями на тему достойного поведения императорских сыновей. В письме от 25 сентября 1894 года Георгий жаловался своему доброму дяде, великому князю Николаю Михайловичу: «Мамá говорила со мной о Б. и просила не видеться с ней больше и не писать ей: она боится, вероятно, чтобы это не кончилось плохо. Я и не старался возражать, так как это ни к чему не привело бы. С Папá я не говорил, потому что боюсь его еще больше расстроить, а он бедный и так уж расстроен. Олсуфьев рассказал Мамá чёрт знает что про меня и между прочим уверял ее, что я хочу жениться на Б.» Матери вторила сестра Ксения: «Пожалуйста, милый Георгий, прошу Тебя (и не сердись за это на меня!) брось Ты эту Бебутову, из этого всего ничего хорошего быть не может, а Ты пожалей дорогую Мамá, и не огорчай её этим!» 20 октября в присутствии всей семьи скончался Александр III. Большой удар для любящих сыновей! Николай внезапно стал императором, Георгий – наследником цесаревичем, что влекло за собой новые обязанности; но главное – они оба с трудом переносили саму мысль о том, что отца больше нет. Трагедия совсем подкосила Георгия. Он не смог поехать вместе со всеми в Петербург на похороны отца, вернулся в Абастуман. Здесь цесаревич обнаружил, что Ольга его не дождалась – ее пригласили возглавить труппу нового Суворинского театра в столице, и она согласилась. Похоже, что эта интрига была организована по заказу родственников Георгия его ближайшими помощниками – заведующим двором Олсуфьевым и лечащим врачом Поповым. Цесаревич был в отчаянии, писал сестре Ксении: «Все нутро во мне перевернулось, в особенности, когда я узнал о всех подробностях, и я впал в такое отчаяние, что обедать даже не пошел, чтобы не видеть этих двух подлецов, а весь вечер я плакал как дитя. И сегодня мне не лучше: слезы меня душат все время и тоска и отчаяние одолевают… Они меня до того доведут, что я их застрелю как собак. Я больше за себя не ручаюсь, потому что это выше моих сил». Свет погасших звезд После завершения отношений с Ольгой Георгий потерял последний интерес к жизни. Потихоньку занимался астрономией, искал в космосе свет давно погасших звезд. Все личные деньги отдавал на благотворительность: навещал заболевших и травмированных солдат, для здоровых ежегодно устраивал новогодние елки с раздачей подарков, проводил денежные пожалования особо отличившимся. Отреставрировал средневековый Зарзминский монастырь. Писал в дневнике: «Главный храм почти цел и только крыша и купол в нескольких местах проломаны. Оставлять его в таком виде положительно грешно и слишком жалко. Буду страшно счастлив, если мне удастся привести его в прежний вид. А если его так оставить, то я боюсь, что он начнет скоро разрушаться и тогда уже ничего нельзя будет сделать». Построил в Абастумане церковь во имя святого Александра Невского, всю в росписях художника Михаила Нестерова. |