Книга Истинная за Завесой, страница 27 – Натали Карамель

Годами он отталкивал её. Ледяным презрением. Насмешками, когда она пыталась заговорить в Академии. Полным игнорированием на редких семейных сборищах. Он видел, как она сжималась, как её лицо заливала краска стыда, как глаза наполнялись слезами. Потом слезы сменились озлобленностью. Истериками. Глупыми выходками, чтобы привлечь внимание, которое он отказывался давать. Безвкусные, кричащие наряды, штукатурка на лице, скрывающая... что? Её превратили в карикатуру, и он был одним из творцов этого превращения. Позор. Живое напоминание о его бессилии перед глупой клятвой предков.

Она не виновата, – пронеслось вдруг, неожиданно и раздражающе, как песчинка под веком. Её продали. Как вещь. Её же семья презирает её слабость. Логично. Но логика не тушила пламя ненависти. Оно горело ровно и яростно. Потому что ненависть была проще. Она была щитом. Щитом от чего? От жалости? От чувства вины за её сломанную жизнь? От осознания, что он, могучий дракон, тоже скован? Иначе он не мог. Не мог позволить себе слабость. Ненависть была топливом, на котором он держался.

Но после того падения... что-то сломалось. Или, наоборот, встало на место?

Он видел её тогда, в полумраке опочивальни. Бледную, как смерть, но... не сломленную. Глаза, обычно тусклые или залитые слезами, горели странным огнем – смесью боли, страха и... упрямства? Она не ныла. Не звала маму. Она смотрела на него, когда он ворвался, и в этом взгляде не было прежней истеричной мольбы, а было что-то оценивающее, почти... вызов. Это зацепило. Как заноза.

Сегодня вечером... Сегодня вечером он велел ей прийти. Под предлогом формальности? Да. Но истинная причина была глубже, темнее. Он хотел увидеть. Наблюдать за этим феноменом – Катариной, которая не ломается. И он наблюдал. Пристально, как хищник у водопоя. Как она вошла – без привычной маски штукатурки, обнажив лицо, которое оказалось... поразительно красивым. Хрупким, как фарфор, но с силой в линии подбородка. В простом платье, подчеркивающем стройность, а не прячущем её под рюшами идиота. Она шла не по-утиному, а... держалась. Как? Как она вынесла колкости этого щенка Себастьяна? Как она посмотрела на него и сказала тот странный, обезоруживающий комплимент? Ни истерики, ни слез. Спокойствие. Неуклюжее, но подлинное. Это было... неестественно. И потому бесконечно интригующе.

Вдыхал её запах.

Он делал это весь вечер, тонко, незаметно втягивая воздух, фильтруя его драконьими рецепторами. Обычный, ничем не примечательный запах "пустышки". Ни намека на тот опьяняющий, сводящий с ума аромат Истинной Пары, который мог бы оправдать весь этот кошмар. Обычный. Человеческий. Травяной шампунь, легкие духи, что-то еще... нейтральное. Ничего необычного. Так почему же он не мог оторвать ноздри от воздуха вокруг неё?

Но дракон вел себя странно.

Он это чувствовал в каждой мышце. Его собственная ярость после её ответа о "цепях" была знакомой, чистой, как пламя кузнечного горна. Но под ней, в глубине, клокотало что-то иное. Непонимание. Смущение? Она его озадачила. Осмелилась бросить вызов! Прямо в лицо! Не запинаясь, не заливаясь слезами, а с этой... ледяной, отточенной вежливостью, которая резала глубже любой истерики. Откуда это?! Где она взяла эту... сталь в позвоночнике? Раньше любое его резкое слово, взгляд – и она разваливалась на части. Но не в этот раз. В этот раз она ответила. И это было... неожиданно сильно.