Книга Дилемма дебютантки, страница 9 – Валери Боумен

Втянув воздух, Джессика провела ладонями по волосам, словно хотела удостовериться, на месте ли шиньон.

— Не могу сказать.

Элизабет нахмурилась.

— Почему?

— Это… — краска, залив шею, поднялась к линии волос, — непристойно.

Элизабет обиделась.

— Ну, вот как я смогу уберечься от непристойностей, если никто не говорит мне, что это такое?

— Элизабет Уитморленд! — Джессика остановилась и пристально посмотрела на сестру, уперев руку в бок. — Тебе нельзя даже стремиться узнать, что это такое!

Девушка взмахнула рукой, словно отметая слова сестры.

— Как и с репутацией, значение пристойности сильно преувеличено. И не сомневайся: с твоей помощью или без — я все равно узнаю, поэтому давай рассказывай.

С невинной улыбкой она захлопала ресницами, а Джессика, продолжая ходить, вдруг заговорила высоким тонким голосом:

— Он… он сказал, что у меня аппетитные грудки.

— О! Вот это да! — глаза у Элизабет стали круглыми, как колеса у кареты. — Твои груди? Прямо так и сказал?

Джессика лишь вздохнула, подошла к роялю и поправила белые розы в вазе, стоявшей на нем: бедняжки уже начали вянуть.

— Не могу поверить, что я сделала это, просто не могу поверить…

Она никогда в жизни не поступала столь безрассудно, но, по правде говоря, воспоминание, каким ошеломленным было лицо у Торнбери, окупало почти все, если бы это не грозило серьезными последствиями для ее семьи и перспективам замужества. Как она могла забыть об этом…

— Понимаешь, Лиз, моя выходка грозит последствиями всем нам, если разразится скандал.

— Ой, перестань! — рассмеялась Элизабет. — Кого это волнует? И что? Ну, станет поменьше джентльменов, которые будут изображать, что проявляют интерес ко мне, хотя интересует их лишь мое имя и неприлично больше приданое. Какое несчастье!

Она драматическим жестом приложила ко лбу ладонь, изобразив вздох.

— Ну, ты не права: таких красавиц еще поискать, — возразила Джессика. Ей не нравилось, когда сестра отказывалась признавать, насколько хороша.

— Ой, брось! Настоящая, к тому же общепризнанная, прелестная особа у нас одна — это ты, а я так, синий чулок. Но за меня можешь не беспокоиться: мне неплохо в компании книг. А ты, я полагаю, найдешь другого джентльмена, более подходящего, за которого и выйдешь, разве не так?

Джессика крепко сжала губы. В Элизабет было все, чего не хватало ей: храбрость, решительность и ум, а кроме того, она ни во что не ставила никакие правила, не желала отвечать на знаки внимания со стороны поклонников, и мысль, что Лиз проведет всю жизнь наедине со своими книгами, вызывала у ее сестры необъяснимую печаль. Впрочем, после вчерашнего вечера она тоже может задуматься о жизни старой девы.

— Вполне возможно, что теперь меня тоже вряд ли кто-то захочет взять в жены.

— Тогда будем стареть вместе! — радостно объявила Элизабет.

Джессика нахмурилась, а узел в животе перекрутился. Она любила свою семью, именно поэтому ошибка, допущенная прошлым вечером, так тяготила ее совесть. Если бы на кону стояла только ее репутация. Но она подвергла угрозе репутацию всей семьи, не говоря уже о том, что испортила весь вечер, в центре которого должен был быть Джастин и его возлюбленная Медлин. Джессика обожала девушку, ее все обожали.

Разумеется, молодые люди уверяли ее вчера, что их особенный вечер ничуть не пострадал, но потом она узнала от Элизабет, что едва закончился ритуал с предложением, как она нашла их и сообщила, что им придется уехать с бала из-за происшествия с герцогом Торнбери.