Книга Зов призрачных сердец, страница 54 – Татьяна Ма

– Да, – пролепетала Елена. – Мне сделалось дурно.

– Разве можно одной ночью выходить?

– Это же наш сад. Чего мне бояться? – возразила уже более решительно Елена. – Тут нет никого.

– Таки нет? – прищурился Павел Андреевич и уставился в темноту, чернеющую за спиной дочери.

– Как видите, – беззаботно сказала Елена. – Пойдемте в дом, батюшка. Зябко.

Она проскользнула мимо князя, робко опустив голову, и поспешила к калитке, а оттуда – по ступенькам в дом.

– Ишь ты! Зябко ей! – проворчал Павел Андреевич.

Князь Хворостин был уверен, что практически застукал любовников на горяченьком. Эх, подойди он к окну раньше – раньше бы заметил эти огоньки, которые он поначалу принял за болотные. Это ведь две свечи горели. Одна в руке Елены, а вторая… Вторая была у Алёшки проклятого. С кем же еще могла Елена встречаться посреди ночи, как не с этим мужиком? Выпороть бы обоих плетьми! А выродка этого на кол посадить, чтобы знал, как на благородную девицу заглядываться! Был бы крепостной, князь бы и разбираться не стал, прав ли он или виноват. Схватил бы супостата и показал по чем фунт лиха. Только со свободным кузнецом просто так не сладишь. К выродку этому отовсюду помещики да князья с графьями съезжаются – больно им по душе его мастерство. Попробуй от такого избавься – греха не оберешься. Да и скандал князю был ни к чему. Виданое ли дело – княжеская дочка бегает по ночам к кузнецу? Узнают в округе – засмеют его же, князя Хворостина. Нет, тут надо подойти с умом. Обмозговать все как следует, а потом действовать.

Павел Андреевич вернулся в кабинет, зажег свечу и снова раскурил трубку.

– Обмозговать и действовать… – пробормотал он.

«Утром же поговорю с графом Щетининым, – решил он. – Пусть Дмитрий сватается, как полагается. Сделает предложение Еленушке, а там дело за малым станет – сыграем быстренько свадебку, все чин по чину».

Выйдет княжна замуж, уедет из Хворостино и забудет про свою глупую прихоть. Любит она кузнеца! Ишь выдумала! Уедет, забудет, детки пойдут… Тут уж не до любви станется.

Князь Хворостин, размышляя, смотрел на гобелен, что украшал противоположную стену. Сцена охоты его предка, одного из первых князей Хворостиных, Левона, была выткана так ярко, что казалось: охотники того и гляди сойдут с полотна. Те, кто видел гобелен, считали, что охотники на нем преследуют дикое животное, и только он, Павел Андреевич, знал из древней легенды, что дичью тогда была неверная жена Левона, княгиня Софья…

– Да, умели предки указать непослушным их место, – пробормотал князь и поднялся с кресла.

Он подошел к гобелену, откинул его в сторону и нащупал в стене небольшое отверстие…

Глава 32

Наше время

Рада дернулась и очнулась. Она все так же сидела в старом кресле, с ободранной драпировкой, куда опустилась, почувствовав, как у нее темнее перед глазами.

Обстановка ничуть не изменилась: все те же выцветшие облупившиеся обои, продранные портьеры на окне, старый гобелен – на стене напротив.

«Боже мой, – подумала Рада. – Я ведь только что видела эту комнату такой, какой она была больше двухсот лет назад. Я видела князя Хворостина… Не просто видела – я смотрела на все его глазами».

По коже девушки пробежал холодок, и она зябко обняла себя руками. Ее сон – ведь это был именно сон! – казался таким реальным, что Раде сделалось жутко.