Книга Вой лишенного, или Разорвать кольцо судьбы, страница 120 – Мария Захарова

— Сарин говорит, что ты меняешься, — ответил ей Лутарг, чем вынудил старика уткнуться взглядом в пол.

— Меняюсь?

Она в недоумении приподняла бровь, задумалась на несколько мгновений, а затем ответила.

— Я заметила. Когда тебя нет рядом, то становлюсь… — девушка замолчала, подбирая правильное слово, но Лутарг опередил ее.

— Прозрачной?

— Да. Наверно так, — согласилась она. — Сперва здесь в комнате, и сейчас у колодца, я будто просвечивала.

Она закусила губу, присаживаясь на краешек кровати, и легонько коснулась пальцами лба лежащего на ней мужчины. Ей казалось, что Лутарг выглядит немного лучше, чем раньше, но спросить о самочувствии у него самого она не решалась. Убедившись, что молодого человека не лихорадит, Лита продолжила.

— Сальмир рассказывал мне, что так происходит, но я все равно удивилась. Это так странно, видеть что-то сквозь свое тело.

— Но сейчас же этого нет? — Лутаргу показалась, что от ее прикосновения боль отступает, но попросить вернуть руку он не осмелился.

— Рядом с тобой нет. Я не знаю почему, но ты как-то странно действуешь на меня.

Она покраснела еще больше, осознав двусмысленность собственных слов, и тихонько вздохнула с облегчением, поняв, что кроме нее никто не обратил на это внимания.

— И тогда — в зале, я удивился. Они не показались мне необычными, ну, кроме свечения, — обратился Лутарг к Сарину. — Я все твои слова вспоминал, что остановить нельзя, — уточнил он, когда увидел на лице старца непонимание.

Пока мужчины переговаривались между собой, ища объяснение, Литаурэль подошла к окну. Ночь уже изгоняла вечерние сумерки, и совсем немного осталось до того, как небо засияет звездной россыпью и на небосводе появится луна.

Глядя вот так в окно, можно было подумать, что ничего не изменилось, что она не прошла по тропе Рианы, а все также находится в Саришэ. Перед ее взором простирался все тот же двор, те же горы за крепостными стенами, и Лита даже думала, что сможет найти столь понравившуюся ей пещеру. Единственное что немного смущало — это запустение. Белесый дымок не устремлялся, ввысь от кухонных построек, расторопные ротулы не сновали из двери в дверь, и переговаривающиеся тресаиры не стояли у ворот. Литаурэль вдруг стало грустно. Она никогда не задумывалась, будет ли скучать по тому миру, где выросла, когда тресаиры покинут его. Всегда лишь поторапливала время, приближая момент освобождения, а сейчас поняла, что он являлся ее домом, ведь другого она не знала.

К горлу подкатил ком, и Лита глубоко вдохнула, стремясь загнать подальше непрошенные слезы. Ей следовало радоваться, а она собралась плакать.

— Глупая, — прошептала девушка, словно это могло прогнать печаль.

— Лита, — сморгнув влагу с ресниц, она повернулась к Лутаргу.

Молодой человек встревожено смотрел на нее, и ей показалось, что в глубине его невероятных глаз притаилась нежность. В сердце кольнуло, будто кто-то вставил ключ в замочную скважину, и ей захотелось, чтобы эта рука повернула его. Она всегда была одинока — особенная, не такая как все остальные тресаиры, ничего не видевшая, кроме Саришэ, и оттого стремящаяся познать как можно больше, мечтающая, чтобы пустота в ней наконец оказалась заполнена.

— Да?

— Перед тем, как открыть тропу, Антаргин сказал мне — привяжи к себе Литаурэль. Что он имел в виду?