Книга Вой лишенного, или Разорвать кольцо судьбы, страница 182 – Мария Захарова

Сейчас он бы сомневаться не стал. И позже не станет, когда вернется забрать то, что должно принадлежать ему.

Когда Матерн оказался по ту сторону дворцовых стен, пальцы мужчины ласково пробежались по звеньям геральдической цепи. Он улыбнулся. Как бы то ни было, символ правящего вейнгара никогда не достанется Таргену, так же как не будет проведен обряд обличения властью.

Отныне и навсегда единственным настоящим вейнгаром тэланцев будет он — Матерн.

* * *

Когда Лураса пришла в себя, то увидела узорчатый потолок собственных покоев и встревоженное лицо склонившейся над ней кормилицы.

Сон. Всего лишь сон! Очередной кошмар! Женщина заплакала. Заплакала беззвучно и горько. Без слез

Это был только сон! Ее мальчик, ее малыш — только сон. Чувство потери, что так часто оставалось с ней после пробуждения, навалилось на грудь, грозя раздавить своей тяжестью.

Она не хотела быть здесь. Хотела вернуться в выдуманный мир и остаться там навсегда, каким бы ни было продолжение. Мечтала остаться с ним. С Таргеном.

— Ну, что ты милая, — утешающее прошептала над ней Гарья, и Лурасе захотелось исчезнуть. Раствориться и никогда больше ничего не чувствовать. Она зажмурилась еще крепче, будто это могло помочь желанию исполниться.

— Очнулась? — тихий голосок Таирии полоснул по нервам. Раса сжала зубы, чтобы сдержать рвущийся изнутри крик.

Она сходит с ума! Она настолько устала так жить, что ей мерещится то, что приснилось. То, что она жаждет получить.

Женщина в отчаянии замотала головой, умоляя богов оставить ее в покое. Дать отдохнуть и забыть о боли.

— Тетушка? — на этот раз голос прозвучал совсем рядом, и Лураса застонала вслух.

Она глубоко вздохнула, готовя себя увидеть подтверждение собственного безумия — отсутствие Таирии в комнате, и открыла глаза. Но дочь Матерна стояла рядом с Гарьей, с надеждой смотря на нее. Раса шумно выдохнула.

— Ири? — ее голос звучал неуверенно.

— Тетушка!

Ири без раздумий бросилась на грудь названной матери. Все страхи и сомнения последних недель вырвались из нее потоком бурных рыданий. Между надрывными всхлипами она повторяла, что нашла его. Что он странный и особенный. Что она иногда боится его, но только иногда…

Но Лураса не слушала племянницу. Она смотрела в ласковые глаза Гарьи, ища в них подтверждение тому, во что боялась поверить, и постепенно, питаемая нежной уверенностью кормилицы, приоткрывала двери своей души.

Гарья подхватила Таирию за мгновенье до того, как Лураса вскочила с постели. Наклоном головы она указала взволнованной матери направление, прижимая к себе плачущую девушку. Больше Расе не требовалась. В ночной сорочке и накинутом на плечи пеньюаре она устремилась в притворную — туда, где должен был находить он.

Она ворвалась в комнату, чтобы застыть на пороге. Ее ищущий взгляд перескочил через незнакомую девушку, на мгновение задержался на седовласом старце, а затем остановился на спине стоящего у окна мужчины.

Лутарг напрягся, ощутив его. Ее недоверчивое: "Сынок?" — перед тем, как потерять сознание, все еще звучало в нем. Трепетало в сердце, вместе с любовью и мукой, что молодой человек успел увидеть в ее глазах.

Он сам принес ее сюда, держа настолько бережно, насколько мог. Она была такой маленькой, такой хрупкой, почти невесомой. Лутаргу с трудом верилось, что женщина подобная ей может быть его матерью.