Книга Вой лишенного, или Разорвать кольцо судьбы, страница 20 – Мария Захарова

Она напоминала ему одно из тех сказаний, что по просьбам каменщиков заводил вечерами Рагарт, сидя у стены и глядя подслеповатыми глазами в темноту пещеры. Оно могло длиться часами, растягивалось на несколько вечеров и неизменно заканчивалось чем-то очень унылым и неотвратимым, под стать жизни слушателей.

Лутарг любил поприсутствовать на этих занимательных посиделках, удивляясь, откуда проведший полжизни в Эргастении Рагарт может знать такое множество разнообразных легенд.

Возможно поэтому, по привычке, Лутарг слушал своего спутника отвлеченно, представляя в картинках то, о чем говорилось. И только позже, когда Сарин все чаще стал упоминать имя Лурасы, мужчина встрепенулся и стал примерять на себе новую, непривычную для него роль — роль сына.

Как оказалось, любимым ребенком он пробыл совсем недолго, всего лишь шесть с половиной лет, а затем в один миг лишился всего — и звания, дарованного ему от рождения, и семьи.

— Почему ты так уверен, что он — это я? — не удержался от вопроса Лутарг, когда старец замолчал. — Столько лет прошло, ты мог и ошибиться, Сарин. Говоришь…

— Не мог, Тарген, — перебил его старик. — Еще столько же может миновать, но я узнаю сына Лурасы из тысяч людских по…

— Глазам, — закончил фразу Лутарг.

— Да, — согласился старик.

— Таких, правда, больше не встречается?

Все же Лутарг недоумевал. Неужели за несколько веков один народ ни разу не пересекался с другим? Неужто шисгарцы никогда не брали тэланских женщин и не зачинали с ними детей? Это казалось странным.

— Ну почему же. Вероятно, встречаются, только не в наших землях, — отозвался Сарин. — Почему ты сомневаешься, Тарген?

Лутарг пожал плечами, но сообразив, что старик этого не видит, добавил:

— Сам не знаю.

Они помолчали немного, думая каждый о своем, хоть мысли их были в чем-то схожи, затем старик промолвил:

— Я понимаю, сложно принять, когда всю жизнь думал иначе, но это и есть твоя настоящая жизнь, Тарген.

— Нет, старик. Моя настоящая жизнь прошла в пещерах, а все, что ты рассказал, лишь вариант, какой она могла быть, но не была.

— Поспи, сынок, я разбужу, как время придет, — вздохнул Сарин, понимая, что спорить бессмысленно. — Тебе надо отдохнуть.

Они вновь замолчали и на этот раз надолго. Сарин даже подумал, что Лутарг послушался его совета и решил вздремнуть, но ошибся.

— Мы не пойдем через горы, Сарин. — прорезал тишину сеновальни его голос.

Взгляд Лутарга блуждал по потолку, перебираясь с одной балки на другую, но мыслями он был далеко отсюда, там, где его ждали мягкие руки, чтобы прижать к груди. Мужчина собирался вписать новую главу в преследующий его ночной кошмар, и превратить полувоспоминание в реальность — реальность со счастливым концом, как он надеялся.

— Я знаю, Тарген. Я знаю.

* * *

Хозяин не беспокоил его уже несколько дней, приходил лишь для того, чтобы проводить до отхожего места или бросить к ногам скудную пищу, но мальчик не испытывал радости, помня о том, что за минуты покоя всегда приходится платить. За все, что он получал от надсмотрщика, ему приходилось расплачиваться телом и кровью, а потому парнишка с нетерпением ожидал его визита, рассчитывая, что тогда востребованная с него плата не будет столь уж болезненной.

Он знал, что в последние ночи хозяина навещает женщина. Слышал, как они разговаривали и даже смеялись, что удивляло его. Парнишка искренне считал, что такой мужчина, как его хозяин, не умеет смеяться. Во всяком случае с ним он всегда был суров и резок.