Книга Меж Хищных Теней, страница 34 – Юрий Корчагин

Пора. Ведьма действуя на пределе возможностей, бросилась на свою добычу. Шляпка гриба дёрнулась, осыпав живой снаряд светящимися спорами. Острый клинок блеснул в тусклом свете.

Гончая, почувствовав опасность, попыталась уйти с линии атаки. Сильное тело животного было быстрым и ловким, но сегодня этого было недостаточно. Острое лезвие пропороло бок салки гончей. Пролилась первая кровь.

Животное, найдя своего обидчика, впилось в него яростным взглядом. Боль из раны и гнев на чужака, посмевшего посягнуть на его территорию слились воедино. Ведьма слизнула тёплую кровь с клинка, пробуя её на вкус.

Сегодня кто-то умрёт. И это будет не она.

— Гар куир Мандоад. Алиит ориишья тал'дин. Ни кар'тайлир гар бэ алиит, бэ'ад, бэ котэ. (Ты — мандалорец. Семья — больше, чем кровь. Я признаю тебя своей семьёй, своим ребёнком, своей честью).

Горящий костёр и порождаемые им тени создавали ощущение, что вокруг не каменные джунгли Корусанта, а древний лес на дикой планете. Неровный свет костра создавал причудливые тени, что перетекали одна в другую, проецируя на стену причудливые образы. Кто-то видел в них древних зверей, кто-то таинственных воинов тени, что лично явились посмотреть на древний ритуал принятия в клан, услышав знакомые звуки.

Как только старший мальчик подошёл к ней, Арла торжественно вручила ему наплечник с изображением мифозавра. Среди пляшущих теней казалось, что древний монстр принюхивается и оценивает своего носителя. Тени скрыли лицо мальчика. Тени подсказали ему правильные слова.

— Ни вен'ридуур. Ни Мандоад. Ни аруэтий Резол'нарэ. Ни куир бэ'ад Фетт. (Я перерождаюсь. Я — мандалорец. Я следую Шести Деяниям. Я — дитя клана Фетт), — стоило последним словам сорваться с его губ, как он тутже отошёл в сторону, освобождая место для будущей сестры.

Клыки салки-гончей сомкнулись на месте, где секунду назад была рука ведьмы. Животное разочарованно зарычало, но мгновенно развернулось и приготовилось к новому броску. Новый запах, запах чужой крови, раззадорил гончую.

Чувствуя, как по руке струится что-то тёплое, ведьма лишь крепче сжала клинок. Пусть жертва ранила её, но и она смогла ответить. Пусть пока гончая этого не замечает, но она подрезала ей заднюю лапу. Впрочем, так даже интересней, ведь чем опасней добыча, тем сильнее связь.

Новый рывок гончей оказался провальным с самого начала. Раненная лапа подвела животное и оно, скуля, упало на покрытый мхом пол. Кровь брызнула из расширившейся раны.

Ведьма действовала молниеносно. Покрытый кровью клинок блеснул и вспорол мягкое брюхо гончей. Дымящиеся кишки вывалились наружу.

Почувствовав вкус победы, ведьма едва не поплатилась за это жизнью. Из последних сил гончая достала её острыми когтями. Тонкая ткань была мгновенно разрезана, а за ней и плоть. Четыре глубокие борозды появились на плоском животе ведьмы глубокие раны. Резкий спазм заставил ведьму согнуться. Боль была адской.

Дети, почувствовав облегчение, когда тени костра стали просто тенями, присели вокруг костра. Арла, Кирр, Леновой и прочие взрослые, что пришли посмотреть на церемонию принятия в клан, поздравляли их и вручали специально приготовленную по этому случаю еду. Сегодня дети обрели семью.

Превозмогая боль, ведьма доползла до умирающей салки-гончей и вонзила свою руку в рану на животе зверя. Действуя наощупь, она достала до слабо трепыхающегося сердца и сжала его. Один рывок и пульсирующий комок плоти оказывается вырван из нутра животного. Крепкие губы вонзились в тёплое сердце. Первый его кусок оказался проглочен. Сила наполнила тело ведьмы, раны начали затягиваться.