Книга Сомневающийся убийца, страница 104 – Цзюньлинь Чэнь

Искреннее детское обещание Лян Юйчэня обрадовало и чуть успокоило Сунь Лань, но она по-прежнему крепко держала руку сына в своей.

Сунь Лань и Лян Го не сходились во взглядах на воспитание ребенка: Лян Го всегда требовал, чтобы сын получил хорошее образование и преуспел в жизни, а Сунь Лань ни о чем другом не мечтала, кроме того, чтобы вся семья жила в мире и спокойствии. Шли годы, и она все так же сжимала маленькую ручку, надеясь, что сын всегда будет рядом. Более не существовало пуповины, связывающей их двоих, но каждый раз, держа руку сына в своей, она чувствовала, как крепнет их душевная связь. По мере того, как сын взрослел, его маленькая рука становилась больше, а ее, наоборот, с каждым днем уменьшалась.

С того дня, когда Лян Юйчэня похитили, Сунь Лань пребывала в отчаянии, и ее стали обуревать сожаления. Она корила себя, что не смогла позаботиться о сыне, и даже думала, что его поступление в университет было ошибкой, лучше было бы ему всегда жить вместе с родителями. От мысли о том, что сын непонятно где дрожит от страха, сидит в темном углу, у нее мурашки бежали по спине. Во сне она постоянно видела маленькую ручку, тянущуюся к ней, она силилась ее схватить, но каждый раз не хватало какого-то сантиметра.

Сегодня она увидела кое-что, принадлежащее сыну, что повергло ее в шок, – его пальцы.

Пальцы сына оторвали от ладони и поместили в прозрачный герметичный пакет для медицинских изделий – ледяные, потерявшие былое тепло. Большой, указательный, средний, безымянный, мизинец… Словно пять кистей для рисования обмакнули в красно-коричневую краску и разложили на столе перед Сунь Лань.

Пять пальцев доставила служба экспресс-доставки около семи часов утра: отправитель и способ передачи посылки те же, что и в прошлые разы. Открыв коробку, Сунь Лань увидела листок А5 с напечатанными на нем крупным шрифтом черными иероглифами: «Цена за обращение в полицию!» Заглянув внутрь, она сразу все поняла, вскрикнула и потеряла сознание. Но ее пальцы крепко сжимали пакет, не давая открыть, будто она боялась, что его отнимут. С большим трудом, но полицейские расцепили пальцы Сунь Лань и забрали содержимое на экспертизу.

Рядом Лян Го разговаривал с полицейскими. Хотя вернее было бы сказать, не он разговаривал, а несколько сотрудников криминальной полиции пытались его успокоить. Увидеть отрезанные пальцы сына, конечно, было мучительно, но гораздо больше в тот момент он ощущал безудержный гнев. Ярость вызывала и бесчеловечность похитителя, и сомнения в уровне профессионализма полицейских, которые вели расследование. Он пытался держать себя в руках и не рвал на себе волосы только потому, что боялся еще больше расстроить жену.

– Почему нет никаких подвижек? Все это чушь собачья, раз его еще не поймали! – истерично набросился на полицейских Лян Го, глаза сверкали от гнева.

– Господин Лян, пожалуйста, успокойтесь, капитан Лу первым делом с утра доложил комиссару Цинь, обязательно…

– Доложил, доложил! На хрен сдались эти ваши доклады! Скорее поймайте похитителя, слышите вы или нет? Мой сын… – голос Лян Го дрожал одновременно и от горечи, и от негодования. – Его рука, он никогда больше… – на этих словах слезы захлестнули его, одной рукой он закрыл лицо, другой яростно вцепился в стоящего рядом полицейского.