Книга Сомневающийся убийца, страница 31 – Цзюньлинь Чэнь

– Я всегда отношусь к вышестоящему начальству с величайшим уважением, иначе как бы я достиг таких успехов и положения? – не было похоже, чтобы Фан У шутил.

В голове Чэнь Муяна мгновенно возникла картина: толстопузый Гу Чжэньцзян развалился в широком кресле босса, положив ногу на ногу. Он с благодушным видом потягивает красное Romanée-Conti, а Фан У стоит в сторонке, замерев в подобострастном поклоне…

– Право – вот мой единственный начальник! – Фан У внимательно посмотрел на Чэнь Муяна. – Эй, а вы что…

– Да ничего, ничего, – Чэнь Муян непроизвольно мотнул головой, стараясь отогнать нереальную картинку в голове. – Какое поэтичное сравнение!

– Сравнение? Ну, может быть, и так, – без улыбки отозвался Фан У. – Но, если говорить по существу, право – мое единственное божество!

– Вы преувеличиваете, профессор, – не смог скрыть иронию в голосе Чэнь Муян.

– Ничуть. Не найти более подходящего слова, чтобы описать, как я отношусь к делу всей моей жизни. Для меня между словами «право» и «божество» стоит знак равенства, право – это поистине божественная сущность…

Солнце клонилось к горизонту, рассыпая теплый предзакатный свет. Профессор и бывший студент медленно прогуливались под сенью деревьев, а весенний ветерок поднимал облачка пыльцы, которая оседала на их одежде.

– В Европе в средние века христианское богословие занимало господствующее положение в идеологии, и право стало одним из разделов теологии. Но я, конечно, не агитирую за идеализм в сегодняшнем мире, я – на 100 процентов материалист. Все окружающее нас – тому подтверждение: сезоны сменяют друг друга, за зимой приходит лето, а за ночью – день. Это объективный закон природы. Развиваются наука и техника, появляются новые идеологические концепции – но закон природы не изменить. Так и в обществе есть свои правила, которые мы обобщенно называем порядком. Нравственность и мораль, законы и постановления – все это и есть общественный порядок, и это объективно существующая реальность.

Как ни старался, Чэнь Муян не понимал, к чему клонит профессор, и возразил:

– Законы природы – это объективный факт, я понимаю… Но как общественный порядок и тем более законы и нормативные акты могут быть объективными? Разве их не устанавливает человек, исходя из своих субъективных взглядов?

– Они объективные! – решительно ответил Фан У, не сводя глаз с Чэнь Муяна. – Действия человека могут казаться субъективным выбором, но на самом деле все без исключения попадают под влияние объективных условий и связанных с ними ограничений. Например, кто-то решает за весь день ни съесть ни одного зернышка риса, но потом природа возьмет верх, и он почувствует голод; или человечество решает вести войну не на жизнь, а на смерть, словно в первобытные времена, но вскоре люди понимают, что это мешает их процветанию – так появляются нормы и законы. Как человек знает, что, проголодавшись, нужно поесть, так и понимает, что, даже ненавидя кого-то, нельзя, повинуясь порыву, убивать. Это понимание существовало на уровне здравого смысла, а потом стало законом, и все мы вынуждены ему подчиняться. Да, общественный порядок был установлен человеком, но вовсе не на пустом месте, он развивался от простого к сложному и прошел проверку временем. А высший закон, о котором я говорю, уж тем более не был выдуман кем-то там, нет, это результат кропотливой работы многих поколений исследователей, которые потом и кровью отыскали наиболее подходящий нашему обществу порядок. Этот объективный закон я называю логикой, и ее источник – божество.