Книга Макбет, страница 35 – Priest P大 (Прист)

– Что ты делаешь?! – вдруг закричал Ху Чжэньюй.

Ло Вэньчжоу резко обернулся. Стоило Ху Чжэньюю на минуту отвлечься, как Чжоу Хуайсинь схватил его телефон, вошёл под его учётной записью на официальный сайт корпорации Чжоу, написал «да» и нажал на кнопку «отправить».

– Грузовик? – переспросил у Ло Вэньчжоу Тао Жань. – Лао Ло, грузовики постоянно курсируют по этому берегу реки, здесь выезд на кольцевую дорогу. Нам проверять тех, кто въезжает в город, и тех, кто покидает его? Ты думаешь, что Чжоу Хуайцзинь всё ещё в Яньчэне? Похитители могли незаметно вывезти его.

Тут же из трубки раздался голос Лан Цяо:

– Босс, мне сразу доставить их руководителя на допрос в офис или сначала проверить переписку?

Позади капитана Ху Чжэньюй с искажённым от ярости лицом ткнул пальцем в сторону Чжоу Хуайсиня:

– Ты… Ты что творишь?! Нельзя же вот так сгоряча!..

Стоящий рядом Ян Бо покраснел от шеи до макушки.

– Я подам на вас в суд за нанесение ущерба моей репутации!

Ло Вэньчжоу покачал головой. Как говорится, человеку дано два уха и один рот, чтобы меньше говорить и больше слушать. В данный момент капитану бы и четырёх ушей не хватило.

Фэй Ду перевёл взгляд с Ху Чжэньюя на Чжоу Хуайсиня. Тот выпрямился, и внезапно на его лице опиумного наркомана проступило нечто неуловимо человеческое.

– Меня не волнует, кто там что подумает, и мне наплевать на… как его там… на снижение рыночной стоимости. Я в этом не разбираюсь, Ху-дагэ, и не хочу. Я знаю одно: у меня нет никого ближе брата, – не сводя глаз с Ху Чжэньюя, Чжоу Хуайсинь выпалил это и умолк.

По непонятной причине тот отвёл взгляд, и Чжоу Хуайсинь с горькой иронией, которая в равной мере могла относиться как к нему самому, так и к любому из присутствующих, продолжил:

– Вам, наверное, неприятно это слышать, но наступит день, когда правда о старике выплывет наружу. Огонь в бумагу не завернёшь. Неужели вы думаете, что его доброе имя останется незапятнанным навечно?

Ху Чжэньюй, услышав эту нехарактерную для Чжоу Хуайсиня отповедь, утратил дар речи.

– Сумеете найти моего брата за десять минут? – взгляд Чжоу Хуайсиня скользнул по толпе полицейских. – Вперёд, ищите! Какого хрена вы на меня уставились? Да, я готов пожертвовать репутацией покойника, чтобы спасти живого человека! И, как член семьи, имею на это право! Человек должен действовать по обстоятельствам: что ж, я пойду на подлость! Раз это поможет моему брату, я открыто объявлю отца подонком! Если дух моего отца это видит, он не станет винить меня и покарает тех, кто причинил нам зло.

Лоб Ху Чжэньюя покрылся испариной.

В этот момент кто-то у дверей тяжело закашлял и холодно произнёс:

– Дела вашей семьи действительно касаются только тебя и твоего брата, но корпорация принадлежит не вам одним. На скольких деловых партнёрах и акционерах скажется твой необдуманный поступок? Даже твой отец при жизни не осмеливался принимать единоличные решения. Куда уж тебе, бесстыдник!

Ло Вэньчжоу обернулся и увидел, что люди у двери поспешно расступились, впуская в комнату тощего старика. Он был не выше метра семидесяти, а из-за сгорбленной спины казался ещё ниже и тщедушнее. Глубокие носогубные складки доходили до подбородка, визуально разделяя его на три части, а уголки рта опустились так низко, будто никогда в жизни не растягивались в улыбке.