Книга Топить в вине бушующее пламя печали, страница 221 – Priest P大 (Прист)

Чтобы не привлекать внимания, он не стал расправлять свои огненные крылья, однако, когда он плавно приземлился на землю, юноше показалось, будто его кости были легче, чем раньше. Прокатившись по асфальту, он остался совершенно невредим. Вскочив, юноша тут же нырнул в узкий переулок рядом с отелем. Воспользовавшись мобильным телефоном администратора, Сюань Цзи вошел в свой «WeChat», нашел контакт Пин Цяньжу и сразу же набрал ее номер:

— Собери команду! Давай, тащи сюда весь «Фэншэнь», мне нужна их помощь! Хватит спать, все демоны уже проснулись!

Едва он закончил говорить, как в затылок ему ударил сильный порыв ветра. Не оглядываясь, Сюань Цзи вскочил на стоявший перед ним мусорный бак и, оттолкнувшись, взмыл на высоту одного метра. Пластиковая крышка толщиной в несколько миллиметров подбросила его в воздух, но не сломалась.

Вдруг, что-то со свистом пронеслось мимо него, слегка зацепив штанину, и врезалось в стену неподалеку. Это был ветер!

Воздушное лезвие прорубило в цементе трещину и тут же рассеялось. Сюань Цзи посмотрел на отражение в оконном стекле и заметил, что «конь» Алоцзиня оказался слишком широк, чтобы протиснуться в узкий переулок. Костяные крылья застряли в стенах домов, и бабочка сделалась похожей на обрезанный скриншот. Алоцзинь не щадил ее, и от этого его образ становился еще более пугающим.

Сломанные крылья внезапно напомнили Сюань Цзи об обезглавленных скелетах, покоившихся в шаманском кургане. В его душе тут же возникло какое-то неясное чувство.

— Молодой глава, я знаю, что ты и твой клан были несправедливо обижены, — быстро заговорил Сюань Цзи. — Мы можем сесть и спокойно обсудить все твои претензии и пожелания? Почему ты преследуешь меня? Приди в себя. Ты говоришь, что от меня пахнет Чжу-Цюэ, но это всего лишь жареная курица.

К сожалению, его уровень владения древним языком оставлял желать лучшего. Он ограничивался лишь тем, что Сюань Цзи успел услышать, и его разговорная речь ни на что не годилась. В тех нескольких фразах, что он произнес, соединились вместе «древность и современность», что сделало их еще более несозвучными. К сожалению, Алоцзинь не имел таких талантов к языкам, как Его Величество. Он не стал раздумывать над значением чужих слов. У него давно уже выработался «иммунитет» ко всем этим «пышным речам». Ночной ветер трепал рукава его халата. В его руке появился еще один клинок, длиной в несколько метров. Казалось, он мог бы прорубить переулок насквозь.

Но Сюань Цзи не растерялся, он вдруг воскликнул:

— Дань Ли!

Алоцзинь, наконец, понял его слова, и это заставило его слегка пошевелиться.

— Я бы тоже не поверил, это трудно объяснить. — Сюань Цзи часто и тяжело дышал. Юноша спрыгнул на землю, приземлившись на носки, и повернулся к Алоцзиню. Используя язык жестов, при помощи которого он общался с иностранными друзьями, Сюань Цзи указал на себя. — Я… правда, не Дань Ли.

Алоцзинь молча посмотрел на него, но не произнес ни слова.

— Да! Твой брат солгал тебе! Совесть твоего брата, — Сюань Цзи коснулся своей груди, изображая «сердце». На какое-то время он задумался, не зная, какой жест лучше подойдет для того, что он собирался сказать. Наконец, юноша зажал пальцами нос, а руку с «совестью» вытянул вперед так, словно держал испачканный подгузник. — Вот она, совесть твоего брата!