Книга Топить в вине бушующее пламя печали, страница 329 – Priest P大 (Прист)

Прекрасный дух меча Чжичунь, должно быть, был создан еще задолго до той эпохи.

Действительно, прошло так много времени.

Более трех тысяч лет клинок оставался в целости и сохранности, и заключенный в него инструментальный дух выглядел совсем как человек. Инструментальные духи, что населяли Чиюань, были сломаны много лет назад, но они все еще ходили по земле и даже сумели сохранить разум. Должно быть, когда-то они были первоклассным оружием. Но по сравнению с ними «Чжичунь» мог по праву называться самым настоящим «не имеющим себе равных драгоценным мечом»

Тогда почему Шэн Линъюань никогда не слышал о нем?

Что за мастер его создал?

С моря подул вечерний ветерок. Прохладнее не стало, но у Шэн Линъюаня вновь разболелась голова. Он и сам не знал, когда именно у него началась мигрень. Это было больше похоже на гноящуюся рану. Бесконечная боль. Более того, с тех пор как он вернулся из долины Чиюань с пустыми руками, приступы только участились.

Он ускорил шаг, но вдруг откуда-то раздался щелчок. Звук заставил Шэн Линъюаня слегка притормозить. Молодой человек опустил голову и обнаружил, что каменная плита под его ногами треснула.

«Обратное течение» действительно оказывало некоторое влияние на заклинателя, но Янь Цюшань был обычным человеком, он не был тем, кто совершенствовался в течение двадцати или тридцати лет. По мнению Шэн Линъюаня, его сила была сравнима с муравьем. На что он мог повлиять? Кроме того, Его Величество был бессердечным и безжалостным человеком, прирожденным социопатом. Он давно отрешился от всех своих чувств, позабыл о радостях и печалях этого мира, он усилием воли заставлял себя сохранять бодрость духа, чтобы никто не заподозрил, как он устал. Где это видано, чтобы какая-то мелочь могла его задеть?

Что, черт возьми, заставило его проявить такое нетерпение? Разве кровь гаошаньцев в его жилах не была слишком слабой?

Шэн Линъюань оглянулся в сторону Южного моря, вдохнул неповторимый запах соленых волн и вынужден был обуздать свою жажду убийства.

Юйян… В древности его называли Гаолин, и это было одно из тех мест, куда он никогда больше не хотел возвращаться.

Кроме того, Юйян запросто мог бы попасть в черный список Сюань Цзи. Смешавшись с группой туристов, юноша размышлял над тем, как ему лучше поприветствовать Гу Юэси, стоявшую в метре от него и удивленно таращившуюся в ответ.

Второй капитан, какое совпадение?!

Мы едва вернулись из командировки. Ты тоже решила воспользовались выходными и отправиться на юг, чтобы спастись от холодов?

Неужели все это лишь для того, чтобы сэкономить на ночных рейсах?

Поразмыслив над этим, Сюань Цзи осознал, что ему не оставалось ничего другого, кроме как смириться со своей судьбой. Он помахал Гу Юэси и улыбнулся так, будто у него болели зубы.

Твою мать, а ведь он знал, что нужно было вылететь раньше.

* Примечание автора: Вы одиноки, как Марс, издревле сиявший над тринадцатью округами. (китайский поэт Хай Цзы (1964–1989).

— Какая знакомая история, — пробормотал Сюань Цзи, — все это так похоже на то, чем мы обычно занимаемся в Отделе восстановления. Когда наши предки попадали в беду, потомки тоже подтирали им задницы?

— Давай начистоту, — поставив на один из столиков в кофейне аэропорта две чашки с горячими напитками, Сюань Цзи пододвинул одну Гу Юэси. Во вторую юноша добавил сахар. Возможно, из-за проблем со сном, в последнее время он особенно остро чувствовал холод. Ему то и дело хотелось одолжить у кого-нибудь немного тепла, чтобы согреться или съесть что-нибудь калорийное. — Я собираюсь в Юйян, и ты, очевидно, тоже. Это был последний рейс.