Книга Топить в вине бушующее пламя печали, страница 357 – Priest P大 (Прист)

Перед глазами Сюань Цзи вспыхнули бесчисленные разрозненные картины. В ушах гремело, он слышал отзвуки сражений и крики, но ему некогда было все это рассматривать.

Секундная пауза закончилась, и время заспешило вперед с удвоенной скоростью.

Кинжал Янь Цюшаня «утонул» в его ладони, каменная стена раскололась, разбрасывая в стороны сноп ярких искр.

За мгновение до взрыва, залитый русалочьей кровью барьер темного жертвоприношения распался. Еще никогда в жизни Ван Цзэ не выкладывался на полную при использовании своих способностей. В тот момент, когда барьер рухнул, более десятка воздушных пузырьков устремились к Янь Цюшаню. Ван Цзэ не знал, сколько они смогут продержаться.

Но вдруг, стены гробницы обрушились, и поднявшиеся волны отбросили всех присутствующих прочь.

Кислород в пузыре Сюань Цзи сгорел. Встретившись со взрывной волной, он окончательно лопнул. Юноша был Хранителем огня, и принадлежал к птичьему клану, в подводном бою он был всего лишь «гостем». Обрушившийся на него поток ударил ему прямо в грудь, выбивая из легких оставшийся воздух. У Сюань Цзи потемнело в глазах.

На смену кислороду пришла жгучая боль. Внезапно в его голове вспыхнула еще одна картина. Казалось, он был окружен какими-то людьми, где-то поблизости горел огонь.

Люди вокруг него выглядели изможденными. Они напоминали фонари, внутри которых вот-вот закончится масло. Кожа на их лицах плотно обтягивала кости, но их глаза сияли фанатичным светом.

Восемь ртов, один за другим, повторяли заклинание, призванное создать ад на земле, и это гудение отдавалось эхом в его ушах.

Сперва Сюань Цзи показалось, что окружившие его люди были слишком высокими, но потом он понял: это не люди были высокими, а он сам оказался маленьким, не больше человеческой ладони.

Прежде, чем юноша понял, на что он похож, он почувствовал жгучую боль. Его голова, глаза, горло, крылья, грудь и внутренности — все пылало огнем. Боль затопила его разум. Затем его скрюченное тело подняли в воздух и к чему-то пригвоздили. Это «что-то» было мягким и теплым, он мог расслышать слабое дыхание и… сердцебиение.

Это было тело живого человека!

Прежде чем Сюань Цзи успел испугаться, откуда-то издалека раздались раскаты грома, и висевшее перед ним четырехугольное бронзовое зеркало озарилось ярким светом. Свет ослепил его, но, как ни странно, он все еще мог видеть. Это было… Это было так, как если бы он смотрел на мир чужими глазами!

Под тусклыми всполохами молнии он различил в зеркале свое отражение.

Двух или трехлетний мальчик был привязан к статуе Чжу-Цюэ и подвешен над огромным бронзовым треножником. В треножнике бушевал огонь, пламя обжигало мальчика, а к его груди был прибит крохотный, размером не больше ладони… птенец.

Вокруг были разбросаны драгоценные камни, похожие на блестящую яичную скорлупу. Птенчик, похоже, был вырезан прямо из яйца, он даже перьями не успел покрыться. Кровь из сердца ребенка текла по его телу. Он был покрыт ей настолько, что его даже нельзя было как следует рассмотреть.

Вновь грянул гром, и все вокруг вспыхнуло ярким светом. Вспышка озарила бледные, как у призраков, человеческие лица.

В сиянии молний белела огромная статуя Чжу-Цюэ. Она была похожа на человека в одежде из перьев. За спиной у него было два крыла, но лицо и тело оставались человеческими. Сзади он был больше похож на великолепную птицу.