Книга Топить в вине бушующее пламя печали, страница 373 – Priest P大 (Прист)

Бамбуковая флейта издала щелчок, и детское тело содрогнулось в последний раз, наконец, перестав двигаться. Его маленькие конечности сжались, пока ребенок не превратился в обычный меч, из тех, что успел срезать кукле прядь волос.

— Так это человек или оружие? — воскликнула кукла и от страха еще сильнее втянула голову в плечи.

Рядом послышался чей-то голос:

— Это и человек, и меч… эти тела — духи мечей.

Оглянувшись, кукла увидела, как Сюань Цзи медленно поднялся на ноги. Директор Сюань, казалось, покачивался на волнах вместе с катером. С ним словно что-то произошло. Он долго стоял на борту, не произнося ни слова.

Никто не мог осуждать «птицу» за бездействие во время морской операции. Единственный представитель отдела логистики, наконец, сыграл свою роль посреди этого безудержного шторма, заняв законное место члена команды чирлидеров​​​​​​​6.

​​​​​​​6 Чирлидинг — вид спорта, сочетающий в себе элементы танца, сложной акробатики, гимнастических упражнений.

Они сражались бок о бок, обреченные на внутреннюю борьбу.

Слова «дух меча» были слабым местом Янь Цюшаня. Он выбился из сил1 и стал легкой добычей путеводного света. В тот момент он отчаянно боролся, пристально глядя на Сюань Цзи, и ужасное сияние отражалось в его глазах.

1 强弩之末 (qiángnǔzhīmò) — обр. в знач.: выдохшийся, ослабевший, утративший силу (досл.: стрела, выпущенная из мощного арбалета на излёте).

Чжан Чжао с подозрением спросил:

— Ты ведь только что сказал, что эти дети были сиротами, усыновленными гаошаньским принцем?

Сюань Цзи перевел на него взгляд. Казалось, его веки были очень тяжелыми. Он с трудом сдерживался, словно избегая смотреть в лицо своему собеседнику.

Люди старели под гнетом памяти. Не было бремени тяжелее, чем это. Сюань Цзи вспомнил лишь несколько деталей из своего прошлого, но не нашел в них ни единой подсказки. И это едва не превратило его из легкомысленного юноши в иссохшую мумию.

Он почти чувствовал витавший вокруг запах затхлости.

Когда меч демона небес был уничтожен, заключенный в него птенец Чжу-Цюэ не умер, он стал духом. Сюань Цзи вспомнил, как оказался в ситуации, где и демоны — не демоны, и призраки — не призраки. Он был словно черепаха без панциря. Ему не доставало сил и знаний. Он ничего не помнил.

Вначале он инстинктивно следовал за Шэн Линъюанем, кружась вокруг него. Кто знает, сколько времени прошло, прежде чем Сюань Цзи хоть немного пришел в себя и понял, кто он такой.

Он обнаружил, что никто в этом мире больше не видел и не чувствовал его. Он застрял между жизнью и смертью, он был в полном смятении.

Немного успокоившись, Сюань Цзи кратко пересказал публике историю, свидетелем которой он стал.

Избавившись от меча демона небес, император оправдал возложенные на него ожидания. Он вновь сделался «нормальным» и к нему вернулась привычная мягкость. Без лишнего шума он выяснил, кто именно сговорился с правителем клана гаошань, но не стал их преследовать. Он даже признался, что ранее пребывал во сне, и его разум был затуманен, поэтому он и вел себя так странно.

Успокоив осужденных за сговор, владыка людей оправдал погибших и выразил их семьям свои глубочайшие соболезнования, а всех выживших, одного за другим, повысил в должностях. В государственных делах Его Величество был крайне прилежен и вскоре дела во дворце пошли на лад. Больше он не казался таким угрюмым, сделавшись похожим на монарха, чья слава останется в памяти народа на века. Но обрадовавшиеся чиновники, к сожалению, не ведали, что за благими делами скрывались неприятности и боль.