Онлайн книга «Топить в вине бушующее пламя печали»
|
В тот год, когда он уничтожил всю знать клана гаошань и вынудил их правителя подать в отставку, он был зол на Вэй Юя, посмевшего окунуть палец в котел с супом4. К тому клинку это не имело никакого отношения. 4 染指 (rǎnzhǐ) — окунуть палец в котел с супом (обр. в знач.: пристроиться к чужому пирогу, урвать кусочек). Сюань Цзи казалось, что они с детства зависели друг от друга. Казалось, что… в сердце этого человека всегда было для него место. Пока в душе юноши бушевала буря, Шэн Линъюань молча повернулся к Чжичуню. — Да, драгоценные мечи действительно обладают душой. Иначе он не смог бы создать себе тело. В тот год Вэй Юню удалось очистить более ста клинков, но у всех у них был лишь один дух — единственный в мире… дух меча с несколькими телами. Прибыв в заваленный трупами дворец, Его Величество действительно ощутил «рождение» этого духа. Но, как бы он не искал, он так ничего и не нашел. Тогда ему казалось, что все это было лишь иллюзией, вызванной большим количеством неудач. Неудивительно, что за тысячи лет существования Чжичуня никто и никогда не слышал об этом удивительном драгоценном мече. В конце концов, он стал последним творением Вэй Юня. Вэй Юнь не доверял ему. Даже умирая, он не отдал ему настоящий клинок. Но жизнь поистине непредсказуема. Кто знал, что через три тысячи лет он будет держать этот меч в руках. Судьбу не изменить. Гу Юэси проследила за взглядом Шэн Линъюаня, ее зрачки превратились в две узкие щелочки. Внимательно осмотрев замерзшие тела, она вновь подняла глаза на Чжичуня. Сама не зная почему, она вдруг резко вскинула голову. — Это же… — Так тебя зовут Чжичунь, — мягко сказал Шэн Линъюань тоном, похожим на древнюю русалочью песню. — Это действительно в духе Вэй Юня. Неудивительно, что даже когда твое тело оказалось уничтожено, твой бессмертный дух не исчез. Красные от усталости глаза Гу Юэси внезапно загорелись странным огнем: — Ты хочешь сказать, что, даже если его лезвие сломано, Чжичунь все равно может жить в другом теле? Шэн Линъюань улыбнулся, но ничего не ответил. — Командир Янь, ты слышишь меня? Командир Янь, ты должен как следует постараться, ты… — Жертвенные письмена, — стоявший посреди моря Чжичунь внезапно открыл рот. Казалось, он слишком долго молчал. Он запинался даже сильнее, чем Шэн Линъюань, когда впервые пришел в этот мир. — Это я их написал. Лицо Янь Цюшаня стало таким, словно его ударили мечом. — Яд призрачного острова разъел мой клинок. Лезвие сломалось, но я внезапно обнаружил, что все еще был жив… Однако, ты больше не мог меня видеть. Никто не мог меня видеть, а я, как не старался, никак не мог вспомнить, кто я такой… Мое сознание помутилось. — Чжичунь печально посмотрел на Янь Цюшаня и с трудом проговорил, — на самом деле… Я все это время следовал за тобой. Стоило только Сюань Цзи услышать слова: «Никто не мог меня видеть, а я, как не старался, никак не мог вспомнить, кто я такой», — как до ушей всех присутствующих донесся тихий всплеск. Юноша разжал пальцы и случайно выронил холодный клинок в море. Но все взгляды сейчас были устремлены на Чжичуня, никто и не заметил, как меч выскользнул у него из рук. — Лишь недавно… я начал постепенно просыпаться и что-то чувствовать. — Что чувствовать? — спросил Ван Цзэ. — Мой… клинок. — ответил Чжичунь. — Порой он словно отдалялся от меня, порой приближался… Я последовал за ним… Я последовал за ним и оказался здесь. Однако, у меня не получалось проникнуть ни в один из мечей. Все клинки были запечатаны в стене, удерживаемые внутри каким-то сильным заклинанием. Я не мог больше ни о чем думать. Моя память погрязла в тумане. Я лишь смутно чувствовал, что кто-то ищет меня… Я хотел вернуться домой… Вернуться к нему. Я метался среди этих могил и постоянно кричал. Но не было никого, кто мог бы меня услышать. Холодные стены гробницы не пропускали ни звука. |