Книга Топить в вине бушующее пламя печали, страница 390 – Priest P大 (Прист)

Сюань Цзи успел лишь порезать палец, начертить кровью защитную решетку и обрушить ее на воду. В этот же момент Чжичунь внезапно вырвался из водоворота и взмыл в воздух. Призванное Шэн Линъюанем Небесное Бедствие поглотило его целиком.

Гнев небес разрушил шесть его человеческих чувств, силуэт Чжичуня бесследно исчез в ослепительном сиянии.

Жертвенные письмена, ползущие по поверхности моря, разлетелись на куски. Электрические разряды пронзали воздух, окружая все живое, не зависимо от того, бог то был или дьявол. Темная энергия загудела и рассеялась. Дрейфующий на волнах айсберг пошел трещинами, и застрявший во льду катер соскользнул на воду, поднимая холодные волны. Одна из них хлынула на борт, окатив находившихся на палубе людей.

Шэн Линъюань рассмеялся. Как рыба, пробивающаяся сквозь толщу воды, черный туман устремился к Янь Цюшаню и тут же заморозил тело умирающего.

Янь Цюшань застыл. Лишь металлические осколки на его груди испустили слабое свечение, образуя тонкий защитный слой, мягко окутавший мужчину.

Как и глупые русалки тысячи лет назад, он держал жемчужину во рту6.

6 明珠 (míngzhū) — чистая жемчужина; драгоценность, сокровище (также обр. о золотом, талантливом человеке, о дорогой вещи).

Ответной реакции темного жертвоприношения удалось превратить в пепел даже воплощение Шэн Линъюаня, не говоря уже о маленьком духе меча.

Когда облака рассеялись, открывая усыпанное звездами небо, на волнах покачивались лишь обломки клинков и побитый катер.

Больше не было ни жертвенных текстов, ни Чжичуня.

Всего лишь меч.

Рискуя жизнью, Ван Цзэ запихнул своих людей и подозреваемых в, готовые вот-вот лопнуть, пузыри, после чего его смыло бурным потоком.

Борьба маленького карпа с огромными волнами напоминала странную игру. Не было даже брызг. У Ван Цзэ кружилась голова, он плыл по течению, понятия не имея, куда его несет. Вдруг, его пузырь на что-то наткнулся, и Ван Цзэ, наконец, остановился, как по щелчку.

Мужчина растерялся и начал постепенно приходить в себя. Перед глазами мелькали звезды, в голове гудело, словно он перенес инсульт. Его взгляд долго блуждал вокруг, пока Ван Цзэ, наконец, не заметил, что пузырь «повис» на одной из льдин.

Густые темные облака рассеялись, позволяя лунному свету озарить море, и Ван Цзэ смог рассмотреть находившихся поблизости Сюань Цзи и Шэн Линъюаня.

Двое мужчин стояли в нескольких шагах друг от друга, один был окутан яростным огнем, а другой непроницаемой темнотой. Сияние крыльев Сюань Цзи разносилось на многие километры вокруг, озаряя безмолвие ночи словно маяк, но оно не могло проникнуть сквозь туман, окружавший Шэн Линъюаня. «Дух меча» парил в трех чжанах над поверхностью воды, что позволяло рассмотреть лишь линию его челюсти и резкую усмешку. Они торопливо переговаривались друг с другом на древнем языке.

— Ты доволен? — выдавил Сюань Цзи.

— Чтобы достичь бессмертия, Вэй Юй обратился к черному колдовству. Он литрами пил детскую кровь, он почти превратился в демона. Когда его подвергли казни тысячи порезов, Вэй Юй затаил обиду. Он не был похож на Алоцзиня. Это то, о чем нельзя говорить в один и тот же день1. Я ограничен Небесами, а тебя держит Чиюань. Если бы я не уговорил жертву нарушить договор, что бы ты сделал? Ты смог бы противостоять Бедствию? — равнодушно ответил Шэн Линъюань.