Книга Топить в вине бушующее пламя печали, страница 418 – Priest P大 (Прист)

Поколения отбросов. Могилы пришли в упадок, за всю жизнь ни единого слова о любви, наследию грош цена, неужели все, что они сделали, было настолько не примечательным? Ах нет, они ведь передали ему древнюю поваренную книгу!

Вот только он ничего не мог поделать с этим бесполезным наследием. Каждый день он проживал воспоминания ребенка, жившего три тысячи лет назад.

Сюань Цзи хотел было развернуться и уйти. Он не желал смотреть на воспоминания духа меча. Во-первых, они казались юноше слишком личными, и ему попросту было стыдно подсматривать за своими предками. Во-вторых, у него не было никакого иммунитета перед Шэн Линъюанем. Всепоглощающая любовь и глубокая ненависть духа меча могли передаться и ему, а это очень повлияло бы на его повседневную жизнь.

Сюань Цзи вновь закрыл глаза и обратился к своему разуму, силясь вспомнить, как он сюда «вошел». Он планировал уйти отсюда тем же путем.

Вошел сюда… но как?

Сюань Цзи на мгновение растерялся. Подождите-ка, разве это не самая глубокая часть его моря знаний?

Ему впервые удалось нырнуть так глубоко, чтобы вновь встретиться с этим таинственным «наследием». Но ведь, в итоге, оно принадлежало не ему. Так откуда в его сознании взялись воспоминания духа меча демона небес?

И эти таинственные железные ворота, что много раз являлись ему во снах…

У Сюань Цзи возникла странная догадка. И железные ворота, и кроваво-красная печать, казалось, были связаны с этими воспоминаниями.

А тем временем, лента чужой памяти двигалась вперед.

«Но я так голоден… Нет, это ты голоден. Ты так голоден, что даже мне плохо», — жалобно бормотал маленький дух меча. Его речь казалась совершенно бессвязной.

Сюань Цзи на время застыл и лишь после понял, что именно сказал этот сорванец. Владелец меча и дух меча все делили поровну. Они еще не научились скрывать свои чувства друг от друга, и голод, похоже, тоже был общим.

Дух меча печально спросил: «Брат Линъюань, тетя Мэн Ся еще не начала готовить?»

Юный Шэн Линъюань приподнялся и огляделся. Угол обзора изменился, и Сюань Цзи обнаружил, что они находились в разрушенной деревне, а место, где лежал Его Высочество, было стогом сена. Вокруг не было слышно ни шума кур, ни лая собак. Поблизости стояло лишь несколько домов с соломенными крышами. Ветхие, они едва не шатались от ветра. Повсюду виднелись следы пожара.

Лишь звездное небо над головой было чистым, как вода.

Юный Шэн Линъюань отвел взгляд от ночного неба и вернулся к окружавшему их миру: стог сена был так высок, что с него открывался отличный вид на ближайшие дворы и соломенные хижины.

Они поселились в самой приличной из крестьянских усадеб. В «самой приличной» означало, что у них над головой хотя бы имелась крыша. И пусть она не могла полностью защитить их от ветра и дождя но, по крайней мере, проснись они среди ночи, и взгляд не упирался прямо в небо.

Императорский наставник Дань Ли, чье лицо всегда было скрыто за маской, стоял во дворе усадьбы и о чем-то настойчиво просил стражника. Рядом с ним стояла девушка-служанка, с ног до головы закутанная в плотную одежду. Ее лица тоже нельзя было разглядеть. Она одолжила у местных печь, чтобы приготовить обед. Должно быть, это и была та самая тетушка Мэн Ся, о которой только что упомянул дух меча. Она всюду следовала за армией и заботилась о ребенке.