Книга Топить в вине бушующее пламя печали, страница 467 – Priest P大 (Прист)

Жизнь в теле Янь Цюшаня поддерживалась специальными приборами. Его дыхание полностью зависело от аппарата искусственной вентиляции легких, но его сознательная деятельность не останавливалась ни на секунду. В его памяти мелькали бесчисленные осколки прошлого.

Когда Чжичунь только появился в этом мире, он был невежественным и бестолково блуждал среди людей. Однажды он случайно сел на пульт от телевизора и, испугавшись загоревшегося экрана, запрыгнул на спинку дивана.

Когда они с Янь Цюшанем делали их первое совместное фото, Чжичунь увидел, как другие люди обнимали друг друга за плечи, и ему тоже захотелось протянуть руку. Но, остановившись на полпути, он вдруг решил, что это будет несколько неправильно. Юноша заколебался, его рука так и повисла в воздухе, и именно в этот момент нетерпеливый фотограф нажал кнопку.

Чжичунь был немного старомодным, он никак не мог угнаться за нравами современности. Приходившие в команду новички, не знавшие его прошлого, часто пытались расположить юношу к себе, рассказывая ему шутки. Но они каждый раз терпели неудачу, натыкаясь на его сдержанную и вежливую улыбку. Чжичуню требовалось время, чтобы обдумать все сказанное, прежде чем он начинал понимать смысл шутки. Тогда Чжичунь мог смеяться весь день.

Семь его чувств были довольно сильными. Он испытывал настоящие эмоции даже при просмотре какого-нибудь нелепого спектакля. Будучи в отпуске, Янь Цюшань всегда находил время, чтобы посмотреть с ним какой-нибудь фильм и каждый раз делал вид, что выбрал его случайно. На самом деле он довольно долго изучал отзывы в интернете и каждый раз включал Чжичуню именно тот, что сильнее всех вышибал слезы. Чжичунь считал, что «мужчина не должен плакать», и не хотел показывать эмоции на публике… Но другое дело, если вокруг была кромешная темнота. Тогда он утыкался Янь Цюшаню в плечо и становился очень ласковым.

Когда Янь Цюшаню исполнилось тридцать лет, Чжичунь решил, что вступление в «самостоятельный возраст» поистине великое событие. Кто знает, где он научился всей этой современной ерунде, но юноша украсил торт свечами, а после заставил Янь Цюшаня закрыть глаза, задуть их и загадать желание. Янь Цюшань всегда считал себя взрослым мужчиной, но в тот момент он сам себе казался суеверным ребенком. Это было так нелепо, что он совершенно не желал во всем этом участвовать. Потому, воспользовавшись тем, что Чжичунь отвлекся, он наспех задул все свечи, схватил большой, хорошенько смазанный кремом кусок торта и, сунув его в рот, тут же сбежал. Но услышав за спиной быстрые шаги Чжичуня, он громко рассмеялся, закрыл глаза и мысленно произнес: «Пусть мы будем вместе на секунду дольше, чем вечность».

И еще много… много таких мелочей.

На мгновение бескровные губы Шэн Линъюаня тронула слабая улыбка. Но стоило ему только услышать о «вечности», и его лицо снова застыло.

«Гнилое дерево, — подумал он. — Его глупость не знает границ».

Он больше ничего не хотел выяснять. Он больше не хотел видеть Янь Цюшаня. Шэн Линъюань попросту развернулся и исчез из палаты.

В конце концов он не стал разбивать «доспех», оставленный Чжичунем.

Как только Шэн Линъюань исчез, душа оставшегося в филиале Сюань Цзи тут же покинула его тело. Юноша больше не следил за ходом допроса. Он продолжал сотрудничать со следователями из класса духовной энергии, переворачивая сознание слепого вверх дном, пока преступника не начало тошнить, и процедура не подошла к концу.