Книга Топить в вине бушующее пламя печали, страница 610 – Priest P大 (Прист)

​​​​​​​4 上不了台面 (shàng bù liǎo tái miàn) — некоторые вещи лучше держать под столом (обр. в знач.: не стоит упоминать вслух).

Но он не мог выбросить из головы то, что дух меча запечатал свои воспоминания в камень нирваны. Каждый раз, когда в Чиюань начинались волнения, камень разбивался. И это повторялось более тридцати раз. Три тысячи лет, снова и снова.

Что это была за жизнь?

Оглядываясь назад, можно было подумать, что Сюань Цзи не мог погрузиться в созерцание, потому что был слишком нетерпелив. Но на самом деле, это было не нетерпение. Это была защита, возведенная в его сознании камнем нирваны… А он принуждал его учиться!

Внезапно, в мыслях Шэн Линъюаня возникла идея.

«Если жизнь Сяо Цзи все это время была связана со мной, это ведь не так плохо, верно?», — подумал он.

Сцепив руки за спиной, Шэн Линъюань, наконец, выдохнул и осторожно стряхнул снег с плеча Сюань Цзи:

— Ладно, эти годы принесли немало горя… Я знаю, чтобы подавить Чиюань, нужно вытерпеть боль, сравнимую с той, что приходит, когда твое тело разрывают на куски. Тридцать раз. Никому не под силу такое выдержать. К счастью, ты знал, как создать камень нирваны.

Никто не смог бы это выдержать?

Сюань Цзи подумал о безумце, снова и снова перековывавшем меч, и его глаза налились кровью. До боли напрягая мышцы, он едва сдержался, чтобы не схватить Шэн Линъюаня за руку. Внезапно Сюань Цзи почувствовал себя нелепо. Его Величество говорил с ним как правитель, выражавший сочувствие простому народу, сетовавшему на то, что тяжелые труды не принесли никаких результатов.

Сюань Цзи стиснул зубы, закрыл глаза, тяжело выдохнул и застыл, как зомби.

К счастью, вскоре поблизости показались люди из Цзянчжоу и оперативники «Фэншэнь». В разговор вмешался шум чужих голосов. Едва прибыв на место, «Фэншэнь» тут же окружили Сюань Цзи. Каждый хотел поговорить с ним, удостовериться, что миазмы исчезли и выяснить, куда делась тень.

Воспользовавшись этой возможностью, Шэн Линъюань тихо отошел в сторону и забрался в служебную машину, желая укрыться от ветра. Усевшись, он сделал вид, что к нему это не имеет никакого отношения.

Все, кто был в машине, высыпали наружу, намереваясь забрать то, что осталось от тени. Даже деревянную куклу Чжичуня Чжан Чжао прихватил с собой, бережно усадив на плечо.

Шэн Линъюань плотно закрыл дверь, бесстрастно опустил глаза и сжал дрожащие руки.

Он и представить себе не мог, что когда-нибудь сможет коснуться плеча этого человека… Даже в те дни, когда он еще не потерял меч демона небес, это казалось ему недосягаемой мечтой.

В те времена, еще будучи человеком, он думал о том, как долго длится человеческая жизнь. Молодым душам часто было триста или пятьсот лет. Шэн Линъюань считал, что ему не суждено дожить до того дня, когда маленький дух меча обретет собственное тело. Сам он очень рано повзрослел и теперь довольствовался ролью старшего брата, призванного указывать младшему путь.

Но… Заслуживает ли он быть этим братом? Заслуживает ли он указывать кому-то путь?

Когда разбился меч демона небес, Сяо Цзи еще не достиг совершеннолетия. Он не сделал ничего плохого. Он был чист, честен, ласков и праведен. Он не знал ни грязи, ни раздора, ни коварства людей. Но если дух меча был таким же, как Чжичунь, и двадцать лет тенью бродил вокруг Его Величества, он видел, как Шэн Линъюань истребил всех национальных героев, видел, как поссорились учитель и ученик, как они противоречили сами себе. Дух меча видел, как Его Величество сбился с праведного пути, пошел вразрез со всем, чему сам же его и учил…