Книга Пустая комната №10, страница 135 – Серафина Нова Гласс

И я решаю попробовать еще раз. Рассказать свою историю после смерти Генри: «Платаны», пропавшие картины, Лили, бассейновские девушки, склад, угрозы, роман Генри, Каллум, видео – все. Конечно, кое о чем я умолчу. Кое-чем я не поделюсь ни с кем.

Но самое главное расскажу – что не всегда в итоге оказываешься вместе с любовью всей жизни, но все равно этот человек способен вдохнуть в тебя новые силы и научить прощению и благодарности.

Я читаю свою историю, которая началась дождливым вечером с телефонного звонка на заправке, а закончилась на испанском острове, и шепчу: «Это для тебя, Генри», а потом адресую имейл редактору «Нью-Йорк Пост», согласившемуся взглянуть на текст, бормочу короткую молитву и нажимаю «отправить».

Заголовки газет, как водится, преподнесли эти события как сенсацию, будто я в одиночку поймала серийного убийцу. Разумеется, все было не совсем так.

Чем больше внимания я получаю, тем чаще звонит Рид и приглашает куда-нибудь или хочет просто поговорить. Наконец, после того как возня с полицией и прессой начала утихать, он позвал меня на ужин в «Маджано», мой любимый ресторан. Я отказалась. Он настаивал, твердил, что надо отметить мою храбрость, ведь благодаря мне убийца предстал перед судом. Всякий раз, когда я слышу подобные слова, меня слегка подташнивает, но я соглашаюсь пойти и покончить с этим, как я повторяю сама себе.

И вот в пятницу вечером, когда на улице стало прохладнее и жизнь вернулась в нормальное русло, все, как обычно, готовят барбекю у бассейна, но теперь в толстовках и куртках, я собираюсь на один вечер вернуться в прежнюю жизнь. В любимом мини-платье с блестками и в туфлях от «Гуччи» я пересекаю настил у бассейна, и Джеки протягивает мне деформированную бумажную тарелку с кукурузным початком, не успев на меня взглянуть, а потом говорит:

– Вот блин. Похоже, тебе это не нужно. Зерна прилипнут к зубам. И вообще, куда это ты намылилась?

– Никуда, – отвечаю я.

– Ты посмотри-ка, Роза. Она никуда не идет. Хотела бы я так офигенно выглядеть, когда собираюсь в туалет, но ладно, как скажешь, – говорит она и вручает Горди бумажную тарелку с хот-догами.

Роза отрывает взгляд от карточной игры и смотрит на меня, подняв брови. Сидящая на соседнем шезлонге Мэри тоже удивленно глазеет, не понимая, куда я собралась и с чего вдруг. Затем подбегает Фрэнк, обнимает меня за талию и начинает перечислять бабушке Мэри все, что мы сделали за день, и та внимательно слушает, поедая огромный кусок торта с бумажной тарелки.

– А еще в измельчителе отходов застряла вилка, Касс пришлось засунуть туда руку, и я сказал, что если она застрянет, то будет потом ходить с крюком вместо руки, как пират, но Касс вытащила вилку и отдала мне, и теперь я могу есть ей картофельный салат, – радостно сообщает он и вытаскивает из заднего кармана погнутую вилку.

Мэри улыбается и велит сначала помыть вилку.

Фрэнк смотрит на мои туфли, а потом уже на меня.

– Почему вы так оделись? В классики в них не поиграешь. Мы нарисовали цифры мелом на тротуаре, от одного до пятидесяти, – будничным тоном объявляет он.

– Да? Здорово. Ну, сегодня вечером я иду ужинать, но вернусь.

– Успеете поиграть в классики? Я-то по пятницам ложусь спать в десять, – спрашивает он уже с беспокойством.

– Постараюсь, – обещаю я и иду к машине, чувствуя, как все смотрят мне в спину, потому что в такой одежде с трудом меня узнают.