Книга На тихой улице, страница 70 – Серафина Нова Гласс

– Какого черта ты не надел перчатки? – ругается она, когда Грант входит на кухню, вытирая руки.

Накануне ночью похолодало, похоже, началась настоящая зима. Грант пожимает плечами и наливает чашку кофе.

– Господи, ты же отморозишь пальцы! – ворчит Пейдж, идет к шкафу в коридоре, достает оттуда пластмассовый контейнер с зимними вещами и относит его на кухню. Она ставит коробку на стол рядом с мужем и начинает доставать оттуда разномастные перчатки и варежки.

– Я же покупала тебе приличные кожаные перчатки. Где они? – спрашивает она.

– Это было пятнадцать лет назад.

– Ага, значит, они где-то здесь. – Пейдж вынимает мешанину шарфов и распутывает их. – О-о-о, я как раз его искала, – говорит она, наматывая шарф крупной вязки на шею, и продолжает поиски.

Грант улыбается.

– Что такое? – спрашивает она.

– Ничего. Ты такая милая.

Все с тем же веселым видом он прихлебывает кофе.

– Я женщина среднего возраста. Уверяю тебя, я не милая, – отвечает она и вытаскивает с самого дна коробки пару коричневых кожаных перчаток.

– Вы только посмотрите. – Грант примеряет перчатки, сгибает пальцы и прямо в перчатках дальше пьет кофе. – Спасибо.

– Шапка нужна? – спрашивает Пейдж, вынимая из кучи коричневую лыжную шапку унылого вида.

– Обязательно.

Пейдж нахлобучивает шапку ему на голову и смеется – уж больно комично он выглядит, но Грант пританцовывает, не снимая шапку.

– Ты смеешься, – отмечает он, садясь. Пейдж тут же перестает смеяться. – Так приятно это видеть. В последнее время ты выглядишь… счастливее.

– Ничего об этом не знаю.

– А я знаю.

Он улыбается. А потом встает и относит кружку к раковине, споласкивает накопившиеся грязные тарелки и ставит их в посудомойку.

– Ты не обязан, – произносит Пейдж, запихивая шарфы и шерстяные шапки обратно в контейнер.

– Кто-то же должен, – шутит Грант, но Пейдж не нравится намек на осуждение. Он улавливает ее раздражение. – Слишком много дел для одного, – продолжает он, глядя не на нее, а в окно. – Только во дворе столько всего надо сделать. Почистить канавы, например.

– Для этого я могу нанять кого-нибудь, – равнодушно откликается Пейдж.

– Надо поменять фильтры в кондиционере, заменить плитку с трещиной в ванной…

– Чего ты добиваешься? – вздыхает Пейдж.

Грант ненадолго умолкает, заканчивая загружать посуду, закрывает посудомойку и включает ее. Потом вытирает руки кухонным полотенцем и разворачивается, прислоняясь к столешнице. Пейдж пытается сесть на пластмассовую крышку контейнера, чтобы он закрылся.

– Может, мне лучше ночевать здесь пару раз в неделю.

– Ты хочешь вернуться? Мы вроде это обсуждали.

– Я говорю только о паре ночей в неделю. Чтобы помочь по хозяйству, – говорит он с ноткой обиды.

Пейдж на минуту задумывается.

– Это ведь и твой дом. Значит, можешь делать что хочешь, – отвечает она, бросая затею с крышкой и усаживаясь на стол.

Грант морщит губы и медленно кивает.

– В чем дело? – спрашивает она.

– Когда ты сама захочешь, чтобы я остался, дай мне знать.

Грант мог бы произнести это холодно, но нет. Мог бы выпустить жгучую обиду на то, что его отвергли, или наброситься на нее, или отказаться от нее – в общем, любой нормальный человек отреагировал бы на ее постоянные уколы по-другому, но только не Грант. Он подходит к ней, целует в макушку и уходит.

Пейдж хреново. Как бы ей хотелось, чтобы все было иначе. Она меняет кофе на бокал вина и садится перед окном с Кристофером, который наматывает шесть кругов, прежде чем лечь на подушку у ее ног. Пейдж может думать только о Финне, и это нечестно по отношению к Гранту, нечестно по отношению ко всем, никто не поймет ее одержимость. Ужасно, что Кора стала жертвой этого, но Пейдж уже не может остановиться.