Онлайн книга «Черное Сердце»
|
Фи смеется. «Ты не изменился», — говорит она. Но мы оба знаем, что изменился я. «Итак, — говорю я, — вы хотели меня видеть.… Полагаю, это по поводу дела Найджела Бакстера. «Частично.» Я слышу осторожность в ее голосе. Я нервничаю. «Что я могу тебе сказать, Фи? — Спрашиваю я». Как я и объяснял, пока мало, хотя твой источник, возможно, сможет пролить некоторый свет… Ты думаешь, что сможешь заставить ее связаться со мной? Назови мне имя, что-нибудь…? Если Бакстер замешан в преследовании, у него явно было нечто большее, чем просто партия в гольф.» Я решаю выложить свои карты на стол. Встреча с Фионой во плоти снова напомнила мне, что я действительно доверяю ей, или, по крайней мере, что я готов ей доверять. «Правда в том, что у нас ничего нет. Послушайте, не для протокола, все, что у нас есть, это платиновая блондинка с камер видеонаблюдения, которая была замечена входящей в его номер в пентхаусе, брюнетка, которую мы не можем идентифицировать, выходящая из отеля… визитная карточка в виде плюшевого мишки, или, по крайней мере, я так думаю, что это было убийство, обставленное как самоубийство, без мотива. У меня также есть грустная, уничтоженная женщина средних лет и двое детей-подростков без отца, которые вдобавок к своей травме вот-вот узнают, что их отец увлекался собачьим промыслом, что, я уверен, понравится их товарищам по школе. Что ты думаешь?» Она смотрит вниз, на свои колени. «Ты же знаешь, это моя работа», — говорит она. Теперь моя очередь вздыхать. «Я надеюсь, что этот источник является законным». Фи кивает». Она говорит, что Бакстер и эта блондинка были на стройке всего дважды, или дважды, насколько она помнит, во всяком случае, а она, знаете ли, завсегдатай. Она узнала его фотографию из газеты и связалась с ним. Она крутая, специализируется на такого рода извращениях, у нее есть несколько очень высокопоставленных клиентов, политиков, знаменитостей, судей; у нее больше дерьма на людей, оказавшихся в центре внимания, чем Армитаж Шенкс видит за год. Она могла бы увлечь за собой много людей, если бы захотела.» «Хм, держу пари, откладывает это для своего пенсионного плана, без сомнения. В любом случае, мы отслеживаем IP-адреса и записи телефонных разговоров, «говорю я, — так что я рассчитываю на приличную зацепку оттуда. Если мы узнаем имя этой блондинки, то самое меньшее, что мы можем сделать, это исключить ее.» «Он оставил записку, предсмертную записку?» — спрашивает она, и я размышляю, должен ли я ответить на вопрос журналиста и сказать правду. Я киваю, откидываясь на спинку скамейки. «Это не для протокола, Недотрога», — я использую ее прозвище, но мой голос звучит серьезно. «Моя дорогая, я сожалею обо всем, пожалуйста, прости меня.» Было подписано: «Папа Медведь». Она моргает, глядя на меня». Ты упоминал плюшевых мишек ранее… «Да, но жена никогда не называла его Папой Медведем или чем-то отдаленно похожим на это, судя по всему; она непонимающе посмотрела на меня, когда я упомянул это имя… Я не думаю, что письмо было написано даже для нее, хотя, по-моему, оно должно было выглядеть именно так.» Я качаю головой, как будто каким-то образом все перемешанные кусочки могут встать на свои места при небольшой перетасовке. «Все очень элементарно, наполовину хреновая работа, ты знаешь». |